Палестинские беженцы о своей родине
На днях глава Дагестана посетил вынужденных переселенцев из сектора Газа. Почти 150 человек расквартированы на одной из махачкалинских баз отдыха, треть из прибывших – дети. Беженцам передали гуманитарную помощь от меценатов и обычных жителей Дагестана.
Корреспондент «МД» побеседовала с несколькими жителями сектора Газа.
«Хотела бы остаться в Дагестане»
Наталья Альсабаг с будущим супругом из Палестины познакомилась в Волгограде, куда он приехал учиться на медика. 20 лет назад они поженились и уехали жить в сектор Газа. Там родились пятеро детей, у старшей дочки уже своя семья, дети. Сейчас все они оказались в Дагестане, за исключением главы семейства.
«Супруг за месяц до войны поехал к брату в Бишкек. И он остался там. Оформим все документы, и он присоединится к нам, — рассказывает женщина. — Наш дом разбомбили через неделю. Эвакуацию нам объявили 16 ноября, но Израиль ее не разрешил. Все это время мы жили в школе ООН. Конечно, она абсолютно не приспособлена для этого, тем более для проживания такого количества людей. В одном классе нас было 50 человек. Жили и спали там. Продовольствия никакого. Только то, что ты сам где-то найдешь. Вода – проблема номер один. Как мы выжили, я не знаю. Вам говорю и удивляюсь».
Наталья говорит, что устала от войны и хотела бы остаться в Дагестане. Тем более, и климат похож на средиземноморский.
Дом сложился как пирамида
«20 лет война. Я уже просто устала. Хочу, чтобы дети мои росли в мире. Раньше, еще в юности, я сталкивалась с дагестанцами. Сразу согласилась поехать сюда. Мусульмане ближе нам по духу. Я хоть и русская, но мусульманка. Здесь я могу расслабиться. Дочка маленькая просыпается ночью и спрашивает: а что, сегодня бомбить не будут? Я хочу остаться в Дагестане. Надеюсь, нам помогут тут закрепиться».
Ильхан Бусра, невропатолог, психиатр приехал в Дагестан со своей супругой и двумя дочерьми. Десять лет назад он получал профессию врача в Астрахани, тогда же оформил и российское гражданство. И это сейчас спасло ему и его близким жизнь. Но не всем. В секторе Газа мужчина потерял свою мать, братьев, сестер и племянников.
«Мой дом бомбили. Он был в три этажа. Как пирамида сложился. Мои дети видели, как умирали их дяди, просили о помощи», — вспоминает мужчина, и в глазах его блестят слезы.
Сейчас он в безопасности и, так же как Наталья, планирует начать новую жизнь в Дагестане.
«Если найду работу, останусь тут. Я очень люблю свою работу, и я хороший медик», — говорит Ильхан.
«Это порт, которого нет сейчас. Все разбомбили»
Семья Александры и Халила Аль-Хаджар заняла несколько номеров базы отдыха: палестинские семьи традиционно большие. Одна комната – детская, другая – спальня родителей. В третьей живет одна из дочерей с мужем.
«Я бы никогда не подумал, что буду жить в России. У меня все было в своей стране, я зарабатывал и содержал свою семью. У меня семеро детей, и большинство из них медики. Никто не ожидал того, что произошло», — начинает свой рассказ глава семейства Халил.
С будущей женой он познакомился в Волгограде, куда приехал учиться на врача по настоянию дедушки.
«Я из Ташкента, поехала учиться в Волгоград, папа там жил. Поступила в медицинский институт. Познакомились с Халилом на кухне общежития, — вспоминает Александра. — У нас все проходило постепенно. Когда мы увиделись, Халил сказал мне: «Ты мне как сестра. Я на русских жениться не буду, но буду тебе помогать, потому что ты тут одна». Новому брату я обрадовалась. Стали помогать друг другу в учебе, готовить еду, разговаривать о религии. На дворе было начало 90-х годов. Тогда религия не была так распространена, все были светские. Хоть я и жила в Ташкенте, ничего исламского на тот момент там не было. Он стал мне рассказывать об исламе. Говорит: «Будешь принимать ислам?» Отвечаю: «Буду». «Будешь надевать платок?» — «Буду».
Новая семья приняла Александру как родную. Старшая дочь семьи родилась в Волгограде, а остальные шесть детей в секторе Газа, где семья прожила 26 лет.
«Я поехала с таким чувством, что Газа – моя родина, мама мужа – моя мама, его братья – мои. Меня легко приняли в новую семью. Трудно было жить. Семья была в материальном кризисе. Всей семьей мы преодолели эти проблемы. Все работали, я занималась бытом и детьми, причем смотрела и за младшими братьями Халила», — говорит женщина.
«У нас есть группа «Эвакуация». Те, кто уезжал два года назад, вернулись. Четыре раза была эвакуация, мы ни разу не хотели уезжать».
«У нас все хорошо было. Муж – директор поликлиники, дети – студенты. Я тоже добилась многого, занимаюсь рукоделием, меня половина Газы знает, учила других. Жизнь была налаженная, тихая и спокойная», — продолжает Александра.
Супруги говорят, что до последнего не могли поверить в происходящее. По их словам, не было никаких намеков на полномасштабные боевые действия. Накануне начала войны Халил и Александра гуляли по набережной, довольные слали фотографии маме Александры.
«За день до этих событий мы с Халилом пошли на набережную, там открыли новый шикарный ресторан, море прямо под верандой плещется. Выпили кофе, поели сладости, походили, погуляли по этому побережью. Газу видно со стороны порта. Снимали видео, послать маме моей…»
«День до войны. Это порт, которого нет сейчас. Все разбомбили», — показывает фото в телефоне Халил.
«Сердце осталось в Газе»
«Утром в субботу я проснулась как всегда в шесть, бужу детей в школу, в 6:30 они уходят. И тут вижу – летит ракета. Одна, вторая, третья, — говорит Александра. — Старший брат Халила всегда сидит в Интернете, всегда в курсе всех новостей. Мы звоним ему, говорим, Ясер, ракеты летят, что это? «Нет, это тренировочные». Какие тренировки, летят одна за одной уж десять минут. «Нет, тренировочные». Детей в школу не пустили».
Но даже тогда были надежды на то, что «тренировка» скоро закончится.
«Я думала: три, пять, семь дней — и все закончится. Мама звонит, переживает за нас. Я ей объясняю, что Израиль знает, что они бомбят. «Не беспокойся, мама, у них навигация, они знают, что они бомбят, мы сидим дома, мы мирные жители, нас не тронут». Когда разбомбили наш дом на море, я поняла, что все серьезно. Стали бомбить все. Бомбами, которые за раз разрушают целый квартал, бетон превращается в песок. Раньше много ракет запускали в одно здание, чтобы разрушить. А сейчас одной бомбой целый квартал!» — вспоминает женщина.
Супруг добавляет, что ракеты летели по гражданским объектам, куда угодно.
«С первых дней войны они говорили, что не признают никаких стандартов войны. Ни прессу, ни врачей. У них нет красной линии. Бомбили и больницы, и школы, мечети. Они не признают никакие законы международные».
Больше месяца большая семья ждала эвакуации. Аль-Хаджар успели пожить у родственников. И только ближе к границе с Египтом поняли – спасение близко. Но в Газе осталась старшая дочь с семьей: супругом и двумя маленькими детьми. У нее нет российских документов.
Все, о чем сейчас молится семья Аль-Хаджар, – вытащить из-под бомбежек близких.
«Когда я была в Газе, меня всегда спрашивали, где лучше – в России или тут. Я всегда отвечала, что хорошо там, где есть дом, работа и семья. Где есть жизнь. Но сердце осталось в Газе», — признается женщина.
Вынужденные переселенцы верят, что смогут найти в Дагестане работу, обрести крышу над головой и построить новую жизнь.
Анастасия Расулова
