«Хулиганишь? Пойди посиди на шпагате»

Мастер спорта международного класса — о секретах подготовки гимнастов

Руслан Агамиров — победитель Кубка мира, участник Европейских игр и старший тренер Федерации спортивной гимнастики Дагестана — точно знает, когда на тренировках можно побыть «добрым дядей», а когда следует включить режим «сейчас вы начнете молить о пощаде, а я вас — не услышу». Корреспондент «Молодежки» пообщался со специалистом и выяснил, отчего спортсменам становится одиноко (и как сильно это их разрушает), каким образом родители вредят спортивной карьере своего ребенка и когда нам удастся поболеть за дагестанского гимнаста на Олимпийских играх.

Фото: Евгений Костин.

«Чем жертвуешь, то и получаешь»

– В каком возрасте отдавать ребенка на гимнастику уже поздно?

– Гимнастика не тот вид спорта, где получится выступать до старости или хотя бы до тридцати. Конечно, бывают исключения, но гимнасты часто заканчивают карьеру уже в двадцать с небольшим. Карьерное окно очень маленькое. И если вы распахнете его слишком поздно, то с большой вероятностью ничего не добьетесь. Есть точка невозврата. Если ребенку исполнилось 12 лет, в гимнастический зал он может идти только в оздоровительных целях. Мальчишкам лучше начинать с 5-6. Девочкам можно с четырех. Они и физиологически, и ментально опережают пацанов в развитии.

– С физиологией все понятно, мы в пять и правда гнемся в любую сторону без охов-ахов и жалоб на боль в пояснице. Но в то же время в таком возрасте мы частенько капризничаем, боимся трудностей, легко на все отвлекаемся. Как тренер решает эту проблему?

– Эта проблема решается в связке тренер – спортсмен – родитель. На заметку родителям: хотите, чтобы ваш ребенок добился успехов в спортивной гимнастике, – вы должны принести в жертву и себя, и ребенка.

Фото: Евгений Костин.

– Жутковато прозвучало.

– Знаю (смеется). Но вообще это означает, что нужно слегка отойти от популярной сейчас модели поведения «трясусь над своим ребенком по каждому поводу». Ну, сами знаете: «Лишь бы мой Шамильчик лишний раз не ударился пальчиком». Многие мамы так думают. Откажитесь от такой мысли. По крайней мере, если ведете сына в зал спортивной гимнастики. Тут будут и слезы, и пот, и по попе от меня еще Шамильчик получит. Не сильно, но обязательно получит, если будет невнимательно слушать или халтурить на снаряде.

– А он будет?

– Конечно, будет, ребенок же. Это нормально. И вот то, через что ему придется пройти в зале, через какие-то ментальные и физические трудности, – это же все к нему вернется. В десятикратном размере. Чем жертвуешь, то и получаешь.

Фото: Евгений Костин.

– Каким бы подготовленным ребенок ни был, он все-таки дитятко, и, получив свои первые ссадины, ушибы, может потерять мотивацию. Как ее вернуть?

– Через общение. Тренер должен быть отцом, наставником, другом, детским психологом… Многофункциональная профессия. Да, новенькие при первых нагрузках иногда начинают плакать. Нужно в такие моменты убедить ребенка: «Эй, малыш, я твой друг». Как именно это сделать? Это уже индивидуальный момент. У меня обычно получается. А с возрастом нагрузка перестает быть проблемой. И ребенок больше не возвращается к слезам. И опять-таки – в этом спорте очень важна роль родителя. Вот возьмем вольную борьбу. Я знал ребят, которые приходили в зал в 15 лет и добивались успеха. Там идет работа «тренер – спортсмен». Родители практически исключены из этой формулы. В гимнастике же родители могут в равной степени и навредить, и оказаться очень полезными. Навредить могут, если лезут непосредственно в тренировочный процесс. А такое случается, и частенько.

Сейчас родители многое на себя берут. Мне знакомый рассказывал такую историю. Приводит отец сына на прием к врачу и говорит ребенку: «Если он тебе больно сделает, я его накажу». Это куда годится? Родитель вредит, когда приходит и говорит: «А чего это вы моему Маге по попе дали?» Или: «А отправьте его работать на тот снаряд, а не на этот». Начинают давать советы. А какое вы отношение имеете к спортивной гимнастике? Это я могу давать советы. И вот когда родители обращаются за советами, спрашивают, что от них требуется, – вот тогда они становятся помощниками.

Фото: Евгений Костин.

– Тем не менее обеспокоенность родителей понятна. К примеру, я отец, который решил отдать ребенка в секцию. Как мне понять, что он в надежных руках, что я привел его к хорошему тренеру?

– Сарафанное радио. Старый метод, но работает по-прежнему хорошо. В спортивные организации родителей не пускают. Отец может зайти на первую тренировку, чуть-чуть посмотреть… Времени на оценку тренера у него не хватит. Что он должен успеть найти в зале? Дисциплину. Если ее нет – надо забирать ребенка. Дисциплина бьет класс. Может, это молодое мнение. Я тренирую только два года, и со временем мнение может измениться. Но я и сам был профессиональным гимнастом, и сейчас параллельно занимаюсь смешанными единоборствами и вижу, что дисциплина крайне важна.

– Согласны с утверждением, что тренер становится членом семьи для своих воспитанников?

– Абсолютно.

Фото: Евгений Костин.

– В чем это выражается?

– В том, что тренер проводит с детьми больше времени, чем их родители (улыбается). Это не в упрек родителям. У меня у самого есть дети, я с ними меньше вожусь, чем со своими гимнастами. Есть закон трех минут. Отец пришел с работы, поиграл с детьми три минуты, порадовался общению, а дальше – ужин, душ, в телефоне полазил, новости почитал – и вот уже пора говорить детям «спокойной ночи». Такой сейчас темп жизни. А в зале я с ребятами по 4-5 часов. И это очень продуктивные часы. Это постоянное, буквально ежеминутное взаимодействие с ребятами.

– Когда нужно быть жестким, а когда можно включать «доброго дядю»?

– Если ребенок начинающий, быть с ним жестким не имеет смысла. Для маленьких – мягкие тренировки. Группа чуть постарше – там уже построже. А вот в случае со сборниками и предпрофессиональной группой, то есть с ребятами, которые уже выезжают на соревнования, и с теми, кто почти готов к региональным и межрегиональным стартам, – вот им «добрый дядя» практически не достается. Там все очень жестко. А вообще, метод кнута и пряника работает с детьми всех возрастов.

Фото: Евгений Костин.

– С пряником все понятно: похвалил, похлопал по плечу, сказал: «Какой молодец!» Аналог кнута я у вас видел –указка, которой можно и хлопнуть. Как часто пускаете ее в ход?

– С малышами я использую ее только в качестве указки. Показать: иди туда, сделай то. С группами постарше могу и хлопнуть, чтобы психологический сигнал ребенок получил – неправильно себя ведешь, неправильно выполняешь упражнения, нужно исправляться. Детей здесь никто избивать не собирается. Но без этого инструмента тоже не обойтись. А наказываю я при стандартных ситуациях. Не хочет слушать. Расслабляется и выполняет задание криво-косо. Делаешь замечание устно – не реагирует… Нет, сразу указку в ход не пускаю. Есть механизм – растяжка. Хулиганишь? Пойди посиди на шпагате. Тоже хорошо работает. Но иногда надо и палочкой. Хоп! Привел в чувство.

Фото: Евгений Костин.

«Я и сам могу посмеяться, если кто-то шлепнется. Но до обид не доходит»

– Есть что-то, что позволяет определить в начинающем атлете будущего чемпиона?

– Это тонкий момент. Сумма слагаемых. Но вообще, спорт – такая штука: на самом деле ни о ком нельзя с уверенностью сказать, что «вот этот парень точно будет чемпионом». Даже если поначалу у него все блестяще получается. Может произойти какой-то переломный момент – травма, переезд, какие-то трудности семейные. У меня в группе недавно был мальчик, хороший, способный, я прямо чувствовал, что из него может что-то выйти. Они с семьей переехали, и я его лишился. Не знаю, как у него теперь спортивная карьера сложится. Но меня этот случай морально подломил. Я даже задался вопросом: а стоит ли этим заниматься вообще? Я могу быть уверен в себе. Но я не могу быть уверен в ребятах. Я не могу сказать о детях, в которых вкладываю душу, что они здесь до конца. И это создает какое-то чувство тревоги. Вы долго и тяжело строили дом – а его снесли. Появляется чувство, что ты отдал свои силы в пустоту. Часть тебя где-то растворилась.

– Можно сказать, что этот момент – самое сложное, что есть в тренерской деятельности?

– Самое сложное – это просыпаться по утрам. В любом виде деятельности (смеется). Если серьезно, то да. По крайней мере, для меня, раз я даже задумался об уходе с поста тренера.

Фото: Евгений Костин.

– Что заставило передумать?

– Оклемался. Послушал советы тех, кто постарше. В конце концов, мне нравится то, чем я занимаюсь. И это нормально, что даже в любимом занятии есть вещи, которые пугают.

– Есть снаряд-любимчик? На который дети лезут с особым удовольствием?

– Такого, чтобы одинаково нравился всем, – нет. Но у каждого гимнаста обязательно есть снаряд, который ему нравится больше остальных. И понятное дело, именно на нем у него получается работать лучше всего.

– А часто попадаются универсалы, которые одинаково хорошо выступают на всех снарядах?

– Редко. Люди, которые одинаково хорошо владеют и правой, и левой рукой, – их же немного. Вот точно так же с универсалами.

– А есть снаряд, который пугает больше всего?

– Такая же индивидуальная история, как с любимым снарядом. На каком-то этапе у ребенка действительно может возникнуть страх перед каким-то конкретным снарядом. К примеру, он может возникнуть из-за падения с травмой. Важно, чтобы тренер этот страх разглядел как можно раньше и помог ребенку выбить клин клином.

Фото: Евгений Костин.

– То есть, обнаружив, что ребенок боится брусьев, вы чаще всего заставляете работать его именно на брусьях?

– Именно! У меня есть мальчик, он больше всего колец боялся. Я ему говорю: «Ты ж вообще ничего не умел недавно, кувырок делать не умел, а теперь посмотри, с легкостью выполняешь тяжелые упражнения, так что и с кольцами справишься». Сразу после этих слов он на кольца, конечно, не полез, и мне с ним помучиться пришлось, и его маме, но в конце концов страх преодолели.

– Как отреагируете, если заметите, что часть детишек смеется над ребенком, у которого что-то не получается?

– У меня такого нет. Какой хозяин – такая и собака. Какой тренер – такие и спортсмены. Я стараюсь быть справедливым, честным, открытым как в жизни, так и в спорте. Видимо, ребята стараются вести себя в зале так же. Конечно, разные моменты бывают. Я и сам могу посмеяться, если кто-то шлепнется. Но до обид не доходит. Тут дети не ругаются, не дерутся, не задирают товарищей. Если однажды нечто подобное произойдет, думаю, тренерского опыта хватит, чтобы быстро разобраться с этой ситуацией.

Фото: Евгений Костин.

– Как прививаете вкус к победе уже в зале, до выезда на соревнования?

– С помощью здоровой конкуренции. Выставляю хорошего атлета, прошу его показать элемент, который получается у него лучше всего, и говорю ребятам: «А теперь сделайте точно так же». И они стремятся повторить этот элемент. Причем не точно так же. А лучше. Работа в группе помогает ребятам совершенствоваться. Пацан видит, как кто-то выполняет сложный элемент, и думает: «Раз он может, значит, и я смогу, чем я хуже?» Работа в группе лучше индивидуальных занятий.

– А что с проигрышем? Как утешить атлета, который рвался в бой, аж глаза горели… а соперники оказались сильнее?

– Как говорится, у победы много отцов, а поражение – сирота. Я сам часто проигрывал и знаю – самое ужасное чувство, которое испытываешь после поражения, — это одиночество. Это разрушает. Из-за этого я раз 50-60 хотел бросить спорт. Поэтому главное, чтобы спортсмен после проигрыша не чувствовал себя одиноким. Надо побыть рядом с ним, поддержать его, дать ему понять: ты не один.

Фото: Евгений Костин.

«Мои ученики должны добиться большего, чем я»

– Спортивная гимнастика становится в Дагестане все популярнее. С чем это связано?

– Олимпийский вид спорта, это раз. Зрелищный, красивый – два. И всесторонне развивает ребенка – три. А что еще нужно, как не это развитие? Не все стремятся стать профессионалами именно в спортивной гимнастике. Позанимаются года два-три и уходят в какой-нибудь другой вид спорта, чаще всего в единоборства. Так они там на голову выше других ребят оказываются. Потому что здесь получают базу, которую нигде больше не получить. Даже если завтра ребенок уйдет отсюда, я расстроюсь, но хотя бы буду знать: какой бы спорт он ни предпочел в итоге – бокс, ММА или борьбу, – там на него тренеры с широко открытыми глазами смотреть будут. Ведь они тут с 5-6 лет такие сложные физические и моральные задачи выполняют, приобретают такие навыки, которые пригодятся в любой другой спортивной дисциплине. Признаться, поначалу мне было обидно, что многие родители рассматривают спортивную гимнастику только как некую площадку для дальнейшего развития своих детей. Но со временем я начал относиться к этому спокойнее. У нас в Дагестане в приоритете единоборства. Я уже говорил, что сам занимаюсь единоборствами и очень близок к подписанию профессионального контракта. В смешанных единоборствах полно ребят из джиу-джитсу, самбо, грепплинга… Кажется, я могу стать первым гимнастом в профессиональном ММА. Так что предпочтения родителей понимаю. Но как тренер постараюсь сделать все от меня зависящее, чтобы и гимнастика стала приоритетным видом спорта.

Фото: Евгений Костин.

– Насколько дагестанские гимнасты конкурентоспособны на российском уровне?

– Наши дети постоянно занимают призовые места на региональных соревнованиях. К примеру, зимой мои ребята выезжали в Москву и среди двадцати с лишним команд заняли четвертое место. Схлестнулись со всей Россией. И очень достойно выступили. Особенно учитывая, что еще лет 5-6 назад спортивной гимнастики у нас как таковой не было.

– Когда мы увидим дагестанского атлета на Олимпийских играх?

– Думаю, нам нужно еще десять лет. Мы уже хорошо выступаем на российском уровне. Вот закрепимся в топе, можно замахиваться и на международный уровень. У нас для этого есть все предпосылки. Сильный народ. Хороший тренерский состав. Отличный зал со всем необходимым. Я стал мастером спорта международного класса, значит, мои ученики должны добиться еще большего. Жаль, я так и не стал чемпионом мира и не завоевал наград Олимпийских игр. Но я верю, что это сделают мои ученики.