«Молодежка» побывала у родников «законов наших обычаев»
Таинственные истории из нашего древнего мира – просто нечто волшебное, отдельное от сегодняшней реальности из разряда «Да не может быть!». А могло и было, и свидетели даже есть – уникальные музейные экспонаты. Мы в Национальном музее Дагестана им. А. Тахо-Годи. «Молодежка» изучает женский мир вместе с главным хранителем музея Заирой Кильдеевой и заведующей Фондом археологии Марьям Сагитовой.
Знакомство с прошлым начинается с Венеры. Не Милосской, а Согратлинской. Еще ее называют Дагестанской Мадонной. Эта статуэтка женщины была найдена в селении Согратль Гунибского района в двадцатые годы прошлого века. Большие глаза, тонкая талия, крепкие ноги, сильные руки – мать, прародительница, богиня. А еще – пахарь, земледелец.
Только не спешите с обвинениями в адрес мужчин. В древности все было по-другому, мы были другими. Мужчины были воинами, охотниками, добытчиками, но никак не земледельцами. Некогда было. Их задача – охранять границы и завоевывать новые территории.
«Фигура эпохи раннего железа (VII−VI века до нашей эры). И нашли ее на культовой вершине близ села Согратль. В доисламские времена фигуру использовали в ритуальных шествиях.
Бронзовый козленок рядом с нашей Венерой символизирует мужское начало. Козел и женщина в древности всегда изображались вместе», – рассказывает Марьям Сагитова.
Фото: Ясмина Абдулова.
Этот образ богини-матери позже перенесли на керамические сосуды и изображали в виде пиктограммы. Танцующую богиню, только уже в платье, можно увидеть и на наскальных изображениях в пещере близ селения Чирката. На платье ромбики, что значит поле, на котором она выращивает урожай.
А праздник первой борозды в стародавние времена – тоже театрализованное представление для высших сил. Чтобы боги видели, как мы пашем землю. Молодоженов отправляли спать на вспаханных полях. Предки считали, что так земля ответит благодарностью и урожай непременно будет богатым, а зачатый в поле ребенок – крепким и здоровым.
А когда смотришь на дагестанскую версию Венеры, становится понятно, что дагестанские женщины начали носить головной убор еще… давным-давно. Голову нашей обнаженной героини покрывает чепец или чохто. Височные кольца придерживают головной убор, который, кстати, изготавливался только из кожи. До тех пор, пока в обиходе не появилась, не стала доступной ткань. Чохто было на горянке днем и ночью.
Фото: Ясмина Абдулова.
На витринах зала этнографии представлены головные уборы разных народов Страны гор. Когда наша горянка выходила за пределы аула, жители других селений без всяких слов понимали, откуда она родом. Костюм говорил о многом, а еще больше выдавал головной убор.
«Каждый элемент, монетка, висюлька – мощный оберег. По размеру украшений можно было определить, юная девушка перед нами или замужняя женщина. Ругуджинская невеста в день свадьбы надевала уникальное налобное украшение – маргъал (с аварского – «жемчужина»). Надевала его один раз в жизни, а затем передавала своей дочери. И так из поколения в поколение», – объясняет Заира Кильдеева.
Заира Кильдеева. Фото: Ясмина Абдулова.
И рассказывает о походе невесты к роднику – одном из главных послесвадебных обрядов. Она идет по селу с родственницами и подругами. А родник уже захвачен молодежью – за доступ к воде «платили» сладостями. Невеста наполняла кувшин водой, ее в это время осыпали орехами, сахаром, монетами, которые затем собирали дети. По возвращении домой она первым делом поила мужа. И с этого момента ей разрешалось ходить за водой одной и называть родителей мужа отцом и матерью.
Да, скажете вы, женщины до сих пор везут на себе домашнее хозяйство и в некоторых селах, как и сто лет назад, ходят за водой. Так и есть, но все не так просто.
Мужчины не ходили за водой не потому, что это оскорбляло их мужское достоинство. Скорее наоборот. Во все времена родник считался святым местом, ведь без воды ничто не живет и не растет. Его оберегали. И отправляли к нему только женщину – олицетворение чистоты» (а не козлов каких-то. — Ред.)
И в горах еще помнят и передают обычаи, связанные с родниками. Правда, все больше в устной форме. У родника молодые горцы присматривали себе невесту, а кувшин подсказывал, на кого можно обратить внимание и на кого смотреть категорически запрещается. Незамужние девушки брали с собой изящный сосуд с утонченным горлышком, замужним полагался сосуд с коротким горлышком.
На самом деле хождение к роднику – таинство, а не приобщение к домашнему труду, как утверждают многие этнографы.
«Хождение к роднику невесты – описывание магических кругов перед небесами, и чем дольше она идет, тем больше радостей и достатка ждет ее в семейной жизни, и торжественный поход мог длиться двое суток», – дополняет Марьям Сагитова.
Марьям Сагитова. Фото: Ясмина Абдулова.
Если речь зашла о женщине и оберегах, грех не вспомнить кайтагскую вышивку. Каждый рисунок сакрален, в нем зашифрованные истории жизни предков, и предки верили, и наши бабушки и дедушки тоже все еще верят, что рисунки отгоняли злых духов и стерегли от дурного глаза.
«Орнаменты и композиции очень разнообразны и в точности не повторяют друг друга. Ими накрывали люльку, когда в ней лежал ребенок. Во время свадебных церемоний в вышивку заворачивали украшения невесты, с которыми она шла в дом жениха, их давали в поход мужчинам, верили, что вышивка непременно убережет любимого человека.
Да, женщина не ходила на войну с мужчинами, не ходила в дальние походы, но всегда была рядом, во всем чувствовалось ее присутствие. И, собирая отца, брата, сына, мужа в дальний путь, клала водоносную флягу в форме женской груди, которая оберегала воина, придавала сил и веры в победу», – говорит Заира Кильдеева.
Ясмина Абдулова
Читайте также Чиркейская ГЭС продана за криптовалюту. Виртуально
