Как увлечение сделать бизнесом: позитивная история из высокогорного Дагестана
Шесть лет назад житель Тляратинского района Рамазан Алиев загорелся желанием осуществить, наконец, свою давнюю мечту – выращивать форель в родном селе Салда. То, что в его предприятие поначалу никто из окружающих не верил, не помешало ему начать. Сегодня высокогорное рыбоводческое хозяйство, еще несколько лет назад казавшееся многим безумием, выросло в перспективный бизнес, и предприниматель готов расширять производство.
Как выращивать форель на высоте более двух тысяч метров над уровнем моря? Легко! «Молодежка» пришла, увидела и… возвращалась бы сюда снова и снова…
«Покупал мальков, по дороге случался массовый падеж… Вот так я начинал»
Форелевое хозяйство Рамазана Алиева – не только производство рыбы, плод мечты, трудолюбия и безграничного энтузиазма, это еще и идеальная локация для экотуризма, лучше которой и не придумаешь. Высокие горы, покрытые зеленым лесом, рядом шумит река Джурмут, несущая воду с горных вершин в Аварское Койсу… А рядом выращивается форель. Много форели.
В одних бассейнах из икры выращиваются мальки, в других, если подняться повыше, – уже форель. В хозяйстве Рамазана на сегодняшний день 3,5 тысячи тонн форели. Секрет — в воде и температурном режиме. Рыба здесь растет в холодной проточной воде из небольшой горной речки. Это идеальные условия для форели, рассказывает наш собеседник.
– Вы сюда помещаете икру. А откуда вы ее берете?
– Покупаю в Адлере. Там есть очень большое хозяйство.
– А есть возможность здесь выводить эту икру?
– Я пробовал. Очень много брака получается. Здесь это тяжело, поэтому покупаю оплодотворенную икру там.
– Как давно вы начали этим заниматься и как вам в голову пришла эта идея?
– Начал в 2016 году. Вот посмотрите, речка эта абсолютно прозрачная. И зимой, и летом температура воды в ней 8–9 градусов. Зимой, когда температура воздуха минус 20, вода бывает плюс 9. Летом, когда на улице 20–25 градусов тепла, вода бывает 8–9 градусов. То есть один температурный режим. Это идеальные условия для форели. Такой воды нигде нет.
И вообще, какие бы дожди ни шли, – вот сейчас посмотрите, какая мутная река там (показывает в сторону реки Джурмут. – «МД»), – в этой речке абсолютно прозрачная вода. С ледника. Поэтому жалко было оставить такие условия. К тому же в речке в естественных условиях водится очень много речной форели.
– Он много мерз, пока ловил форель в реке, поэтому решил сам выращивать, – шутит племянник Рамазана.
– Когда начинали, масштабы вашего хозяйства наверняка были скромнее…
– Сюда я пришел не сразу. Начинал в другом месте. У меня был только один некрытый бассейн. Покупал мальков, по дороге случался массовый падеж… Вот так я начинал. Но когда мальков выводишь сам, они более жизнеспособны и хорошо растут в холодной воде, падежа мало. Так потихоньку пришли к такому хозяйству.
Сейчас каждый год я продаю 25–30 тысяч мальков мелким форелевым хозяйствам района. Но столько же и себе оставляю.
Половину вот этих мальков я через месяц продам, потому что в бассейнах не поместится столько.
– А расширяться не планируете?
– В планах у меня новый проект пруда, рассчитанный на 15–20 тонн рыбы. Сейчас у меня нет такой большой массы, объемы небольшие все-таки. Вот в этих бассейнах помещается где-то 8–9 тонн.
– Сколько мальков планируете продавать за год?
– Мальков я могу продавать сколько угодно, но за пределы района не продаю. Здесь у меня покупают мелкие хозяйства. Думаю в пределах 30–40 тысяч штук продать и столько же себе оставить, вырастить до товарной массы и реализовать.
«Все говорили: «Какой бизнес в горах?! Какая форель?!»
– Что было самым сложным, когда начинали?
– Самое сложное – это всевозможные проверки. Природоохранная прокуратура, какие-то бесконечные проверяющие органы, налоговые, энергетики… Все проверяли! Тяжело было.
– Помочь никто не предлагал, только проверить?
– Когда начинал, я решил получить грант на это хозяйство. Так вот, я прошел через ад, пока его получил.
– Но получили все-таки?
– Получил. Я все-таки вытащил эти деньги (смеется).
– А сколько их было?
– 1 миллион 250 тысяч рублей. Это помогло.
– Сейчас много риторики о том, что надо помогать местным производителям. Вы ощущаете эту поддержку? Есть какие-то бонусы, которыми вы, как дагестанский производитель, можете воспользоваться?
– Минприроды обещает на 50% субсидировать затраты при покупке мальков и корма. В прошлом году тоже обещали, но не сделали. В этом году снова подал документы. Не знаю… Пока я эти деньги не получил, но говорят, что в этом году точно будут.
– Когда начинали, ваши близкие, друзья, знакомые верили в ваше дело? Не говорили: «Какая форель?! Что за ерундой ты собираешься заниматься?»
– Все говорили: «Это что такое? Какой бизнес в горах?!», «Какая форель? Кто ее будет покупать?! Как ты ее будешь выращивать?!» Никто не верил. Сейчас верят. Наверно, когда форель едят (смеется).
– Сейчас нам выгодно верить! – шутит племянник нашего собеседника.
– Да, сейчас они оптимисты (смеется).
«Форель, выращенная здесь и на равнине, – это абсолютно разные рыбы»
– Начиная заниматься этим, вы планировали хорошо на этом зарабатывать?
– Нет. Мне все говорили: «А как, куда ты будешь ее реализовывать?» Я говорил: «Дайте мне сначала ее вырастить. Я могу ее и раздать. Главное – ее вырастить, а о реализации я подумаю потом». Мне в первую очередь хотелось доказать, что я могу ее здесь вырастить (смеется). Я все еще не могу сказать, что получаю отсюда большие деньги. Только-только начинаю получать прибыль. Теперь я понял, что могу вырастить сколько угодно форели, могу расшириться, и с реализацией тоже проблем нет. Когда я обратился к одному питерскому ихтиологу, он мне сказал: «Рамазан, ты можешь сколько угодно читать об этом в интернете, я сколько угодно советов тебе дам, но пока методом проб и ошибок ты не пройдешь через все это сам, минимум три-пять лет ты не будешь получать оттуда прибыль». Я думаю, что, возможно, в этом году я получу где-то миллион рублей прибыли. Впервые.
– Конкуренцию с другими форелевыми хозяйствами Дагестана чувствуете?
– Владельцу одного из крупнейших форелевых хозяйств, находящихся на равнине, я сказал: «У меня условия лучше, а у вас форель быстрее растет, реализация лучше. Оказывается, необязательно нужны были горные ручьи и холодная вода». А он мне говорит: «Ты не понимаешь. Если мы не будем кормить ее антибиотиками, витамином С, форель будет вымирать в этой мутной воде».
На равнине форель выращивают в теплой мутной воде, а у меня форель растет в естественных условиях. Я не свое хозяйство рекламирую. Просто я уверен: форель можно есть только ту, которая выращена в близких к естественным условиям. Нужна абсолютно прозрачная, холодная, проточная вода. Форель, выращенная на равнине, имеет неприятный запах, потому что находится в стоячей воде. Это абсолютно разные форели. Там и здесь сравнивать нельзя.
– Мы попробовали и можем подтвердить. – «МД».
– Если брать высокогорную зону Дагестана, форель в таких объемах производит только ваше хозяйство?
– В высокогорье – да. В Тляратинском районе есть еще три-четыре хозяйства, но они мелкие. И такой воды у них нет.
– О чем вы мечтаете?
– У меня есть и другая работа, то есть разведением форели я пока занимаюсь на любительском уровне. Если будет спрос, могу расширить свое дело. В этой речке я могу до 40–50 тонн форели выращивать. Но… посмотрим.
– Если бы наше правительство сегодня спросило у вас, какая помощь вам нужна, что бы вы в первую очередь назвали?
– Чтобы выплатили положенные по закону субсидии на покупку мальков и кормов. Этого мне достаточно. Больше ничего не надо. Все остальное у меня есть.
Бэла Боярова
Читайте также «Мы не шпионим, мы анализируем рынок. Нам хватает»
Подписывайтесь на наш Telegram-канал и страницу во «Вконтакте».
