И другие подробности театральной жизни от Данила Ганюшкина
Кто может попросить актера сфотографироваться прямо во время спектакля? Каким особым качеством на букву «Н» обладают дагестанские зрители? И каким образом театр пробуждает в человеке совесть? Об этом корреспонденту «Молодежки» рассказал Данил Ганюшкин, перебравшийся из Оренбурга в Махачкалу в 2020-м и с тех пор выступающий на сцене Русского драматического театра имени М. Горького.
— Когда впервые столкнулись с театром?
— Да я с первого класса втянут в актерскую деятельность. Родители отдали меня в детскую школу искусств. И если первый год я иногда пропускал занятия и все это было мне не по душе, в классе втором я влюбился в одну девочку и понял, что не хочу никуда уходить.
— Почему решили присоединиться к группе выпускников Оренбургского института искусств, которую пригласили в Дагестан?
— Когда мы выпустились, получили аттестат, я подумал: а дальше-то что? На дворе пандемийный год, с работой туго. Наш художественный руководитель порекомендовал трех ребят режиссеру махачкалинского драматического театра Скандарбеку Тулпарову, и тот пригласил их на работу. Я решил, что должен стать четвертым. Сам со Скандарбеком Данияловичем связался, отправил ему видео со своим выступлением и получил ответ: «Приезжай, беру».
— Чем оренбургский театр отличается от дагестанского?
— Здесь главная проблема театра заключается в здании. На одной площадке работают три театра: театр оперы и балета, лакский и русский театр, и сложно репетировать, поскольку приходится делить сцену. К тому же всего два раза в неделю спектакли играют. В других театрах за пределами Дагестана спектакли играются каждый день. Зритель привыкает к этому. Здесь этого не хватает. Не могу сказать, что в Махачкале нет своей публики или что зритель невоспитанный. Но что бросается в глаза – это непунктуальность. Но стоит отметить, что подготовленный к театру зритель – очень внимательный. Нам часто дарят подарки после выступления, пишут приятные вещи в социальных сетях.
— Самое странное, что ты слышал из зрительного зала?
— Что-то наподобие: «Давай, да, сфоткаемся». Причем прямо во время выступления. Люди не понимают, что идет спектакль, и хотят в моменте сфотографироваться. Но такие предложения исходили только от случайной публики.
— Расскажите, как проходит подготовка к роли.
— Я ищу характер персонажа, нюансы его взаимодействий с другими героями, пытаюсь понять, как он стал тем человеком, который показан в пьесе. Очень ответственные актеры, на которых я пытаюсь походить, пишут биографию своего персонажа. Что он любил? В какой семье рос? Подготовка к роли состоит из множества деталей.
— Как понять, что отыграл свою роль честно?
— Если ответственно подходишь к подготовке, если продолжаешь работать над ролью и выходя из театра – дома, на улице, пока сидишь в кафешке и ждешь свой кофе, – а потом выходишь на сцену, купаешься в ней, чувствуешь, что зритель верит и режиссер доволен, то это и будет честно. А вот если ты где-то халатно к своей работе отнесся, то о какой честности может идти речь? Такое может случиться, когда дают эпизодическую роль. Ты думаешь: «А зачем с этой ролью возиться? Зачем лезть в душу персонажа, который появляется на сцене на пару минут?» Вышел, прошелся и ушел. Иногда хочется плюнуть и не работать. Это неправильно. Это нечестно. В будущем как ни крути сцена тебе отомстит за это.
— Как далеко заходят ваши амбиции? МХАТ, Бродвей, Голливудские холмы?
— С каждым годом эти амбиции потихонечку потухают. За этим неприятно наблюдать. Но в целом они пока еще есть. Скажем, столичный театр – это вполне достижимая цель.
— В актерской деятельности бывает «слишком поздно»? Для какой-то роли, для какого-то спектакля?
— Думаю, нет. Здесь больше не в профессиональном плане вопрос, а в каком-то внутреннем, моральном. В Оренбурге есть актер театра Дмитрий Гладков, он преподавал у нас актерское мастерство, и я его очень уважаю. Как раз этой зимой я приезжал домой, посетил наш театр, зашел к нему, мы много о чем поговорили, и я у него спросил: «В молодости вы же не хотели зависать только в Оренбурге? В какой момент у вас это прошло?» И он ответил: «Когда я понял, что мне здесь хорошо». Он как актер не застрял на какой-то ступеньке, он до сих пор развивается, растет. И может делать это в Оренбургском театре, как и в любой другой точке мира. А если так, то смысл уезжать? Поэтому и не существует никакого «слишком поздно». Всегда есть куда расти. Главное – находиться в том самом месте, где можно это делать.
— Когда видите чье-то великолепное исполнение, что испытываете? Зависть, хотя бы белую? Восхищение?
— И то и другое. Парней моего возраста здесь очень мало, в этом плане конкуренция небольшая. Поэтому смотреть на ребят, которые потенциально заняли твою роль, и где-то завидовать очень редко приходилось. А может, такого и вовсе никогда не было. Но, наблюдая за чьей-то великолепной актерской работой и понимая: я бы так не смог, – думаешь: что он делает и в жизни, и в профессии, чего не делаю я? Откуда такие способности? Или он просто капец какой талантливый? Это бесконечные мысли.
— Известный советский театральный режиссер и педагог Георгий Товстоногов сказал: «Театр должен пробуждать в человеке совесть». Русский драматический с этим справляется?
— Надеюсь, что да. Каждый театр на это опирается. Режиссер не просто так, наугад выбирает какую-то пьесу. Он стремится подобрать актуальный материал. Я не могу сказать за зрителя – выйдет ли он из зала, задумавшись о жизни. Но мы делаем все возможное для этого.
Я считаю, что театр не учит намеренно. Не надо в театр приходить и учиться здесь каким-то жизненным принципам. Мы не выходим на сцену с нравоучениями. Мы выходим и намекаем зрителю на какие-то важные темы. Мы развлекаем его. Но при этом подкладываем незаметненько какие-то моменты жизненные, нравственные. А зритель уже сам решает, забрать это себе или «вот не надо, я пришел отдохнуть да посмеяться».
— В чем заключается основная радость, которую вы испытываете от своей профессии?
— Признание. Я очень люблю конец спектакля. Я прям кайфую от проделанной работы, когда мы выпускаем спектакль. Когда я на сцене, когда я чувствую коннект со зрителем, когда понимаю, что по-честному отыграл, и вижу, что зритель это принимает, я испытываю огромное удовольствие.
Руслан Бакидов. Фото – архив Русского драмтеатра
Читайте также Скандарбек Тулпаров: «Ничего чище театра я не видел»
Подписывайтесь на наш Telegram-канал и страницу во «Вконтакте»
