О том, как создавался образ Хаджи-Мурата Львом Толстым
В фондах Дагестанского государственного объединенного музея им. Тахо-Годи хранятся сотни уникальных памятников культуры и искусства, сыгравших большую роль в истории Дагестана. Именно они хранят знания о храбрых воинах Дагестана, к числу которых относится наиб имама Шамиля Хаджи-Мурад.
В нашем музее представлен в числе других храбрых сподвижников Шамиля и портрет Хаджи-Мурада, который был неординарной личностью, — дагестанского художника Эдуарда Акуваева. И, наверное, не напрасно великий Лев Толстой посвятил ему свое произведение.
Меня лично, как читателя повести «Хаджи-Мурат», как и многих других, всегда интересовало, на основе каких документов она написана.
Еще! Читая эпизод последних минут жизни Хаджи-Мурата, я подумал: откуда столько жестокости у людей, чтобы так глумиться над безжизненным телом, если даже это враг? И, наконец, откуда Лев Николаевич знает о трагической гибели отважного храбреца?
К изданию повести Толстого «Хаджи-Мурат» 1916 года прилагалась статья литературоведа Н. О. Лернара. Это прекрасно оснащенный фактами рассказ о многолетнем труде писателя с подробной характеристикой некоторых источников, которыми пользовался автор. Из нее узнаем: по признанию Л. Толстого, повесть написана им на основе официальных донесений и писем, мемуарной исторической литературы, множества архивных документов, по свидетельствам очевидцев и личным воспоминаниям.
Вот один из документов: «Вице-губернатор Шемахинской губернии Н. Н. Смит в своем донесении писал, что на рассвете 23 апреля «изменник» с нукерами обнаружен около Беджика, завязалась перестрелка. Хаджи-Мурат и его товарищи бросились искать спасения между селеньями Беледжик и Даикент. Узнав об этом, майор князь Туманов и штабс-капитан Аргунский немедленно явились туда с остальной милицией и жителями соседних деревень. Вместе с ним приехал илисуйский пристав Хаджи-Агабек.
В 10 часов утра Хаджи-Мурат был окружен всеми собравшимися частями. Майор князь Туманов предложил сдаться. Хаджи-Мурат был непреклонен и атакован в своем завале, и изрублен в рукопашной схватке».
Сам илисуйский пристав Хаджи-Ага рассказал о случившемся: «Перестрелка была очень продолжительной, и многих из нас уложил Хаджи-Мурат. Но все же мы его одолели. Я очень удивился, — восхищенно рассказывал убийца знаменитого наиба, — что Хаджи-Мурат мог так долго держаться, несмотря на множество пущенных в него выстрелов».
На второй день, 25 апреля 1852 года, в письме военному министру России Чернышеву главнокомандующий Кавказской армией М. С. Воронцов сообщил о гибели Хаджи-Мурата: «Преследование было хорошо организовано, тревога произведена такая всеобщая, что после нескольких часов говорилось о нем, Хаджи-Мурат был окружен Карабахско-Нухинской милицией и партией наших лезгин под начальством Хаджи-ага, начальника илисуйского владения с сыном. Хаджи-Мурат умер отчаянным храбрецом, каковым и жил…»
Оставив своих лошадей, он спустился в какую-то яму, которую укрепил с товарищами, копая землю руками. Он отвечал ругательствами на предложение сдаться. На его глазах умерли двое товарищей, и он сам, раненный четырьмя пулями, слабый и истекая кровью, в отчаянии бросился на атакующих — и тут его проучили…
Создавая образ Хаджи-Мурата и воспроизводя обстоятельства гибели своего героя, Л. Н. Толстой интересовался всеми подробностями. Так, из творчества ученых-критиков, библиографов великого писателя известно, что Лев Толстой интересовался всем, вплоть до мелочей, даже такими вопросами, как относился Хаджи-Мурат к исполнению магометанских обрядов, хорошо ли он владел русским языком…
В. А. Полторацкий – ротный командир. Позднее — генерал, которого высоко ценил Л. Толстой. Воспоминания Владимира Алексеевича — один из самых документальных источников повести. Известно, что Лев Николаевич сохранил доподлинно в своей книге «Хаджи-Мурат» и увлечение Полторацкого Марией Васильевной, даже имя его крепостного человека — Вавилы, изменив лишь инициалы самого В. А. Полторацкого…
Сказанное убеждает нас, насколько Лев Николаевич документально точно, не исключая художественного вымысла, описывает в своей повести исторические детали. Так, писатель уже на последнем этапе работы над произведением узнал из отношения Воронцова к Чернышеву от 30 апреля 1852 года точное число нукеров Хаджи-Мурата и их имена. «Из четырех человек, бежавших с Хаджи-Муратом, двое: Гамзало и Эльдар — пошли с ним, а остальные двое нукеров его — Магома и Ханафи, прибывшие к нему из Закатал, на другой день были пойманы».
Лев Николаевич воспользовался этими сведениями, заменил вымышленные имена настоящими, но не до конца довел поправку: Курбан остался во второй части повести. Из всего изложенного видно: чтобы с документальной точностью воссоздать историческую обстановку и образы, писатель проделал огромную исследовательскую работу, а значит, бегство Хаджи-Мурата из плена и его гибель он описал правдиво, т. е. на основе критически переработанного им большого исторического материала…
Ровно через 12 лет после гибели наиба, в 1864 году еще была жива его мать – Залму, писал в одной из своих журнальных статей правнук знаменитого наиба Шамиля Магомед Хаджимурадов: «Старший сын Хаджи-Мурата ездил на место гибели отца». Очевидцы, жители селений Беледжик и Даикент, рассказывали ему много подробностей о последних минутах отважного горца…
Хотя биографы писателя признают, что Лев Николаевич создал ненаучный труд о Хаджи-Мурате, всё же написанное им художественное произведение «Хаджи-Мурат» — достоверно и правдиво. А если это так, описание Л. Н. Толстым момента гибели отважного горца основано на подлинных документах…
Увайс Увайсов
