Истории тех, кто тяжело переболел ковидом
Эпидемиологи предрекают в ближайшие недели значительный рост числа заболевших штаммом ковида «омикрон». По мнению медиков, этот вариант вируса заразнее всех предыдущих, а его инкубационный период – короче. Ученые ЦНИИ эпидемиологии Роспотребнадзора не исключают, что ежедневный прирост заболевших в стране может достичь шестизначных цифр.
В Дагестане за десять дней января вакцинировано более 60 тысяч человек: в среднем ежедневно по шесть тысяч человек, что почти в два раза больше, чем в декабрьские дни. Будем надеяться, что темпы не снизятся, вакцинация даст результаты и нам не придется переживать очередную жесткую волну пандемии. Истории тех, кто тяжело переболел ковидом, снова напоминают, какая опасность у нас под боком.
Камилла, 38 лет:
– Осенью 2020 года я вместе с мамой была в Сургуте у сестры. В гости пришла ее подруга. Заразила меня, маму, сестру, ее мужа и детей.
Сначала было недомогание, вернулась в Махачкалу – и началось. Было очень плохо, не могла ходить и нормально дышать. Уложили в больницу. Пневмония, цитокиновый шторм, процент поражения легких – больше сорока. Анализы были плохие. Лечение не помогало, температура не падала, даже в туалет не могла ходить.
Потом заведующая отделением больницы принесла таблетки «Олумиант», дорогие таблетки. Четыре дня принимала их — и стало лучше. 15 дней пролежала в больнице, а потом еще пять недель — на больничном.
Я не думала, что так тяжело заболею. В больнице была депрессия, я думала — умру, лечение же не помогало. Лежала в первой городской в Махачкале, а как вышла, сразу вакцину сделала. Нормально ее перенесла.
В истории болезни записано: «ковид с тяжелым течением». После него у меня осложнения на сердце: аритмия, с клапаном проблемы, раньше ничего такого не было.
Мама тоже тяжело перенесла ковид, попала в больницу в Сургуте с 60-процентным поражением легких. Сестра и ее муж дома болели, дети несколько дней потемпературили.
Наталья, 58 лет:
– Я заболела летом прошлого года одновременно с двумя дочерьми. Изначально из симптомов была только температура. Позже появилась слабость и свист в бронхах… Вызвали скорую, которая сразу отвезла на КТ и затем в больницу: поражение легких было 35 процентов.
В больнице стало резко хуже, начался цитокиновый шторм, и за сутки поражение легких дошло до 75 процентов, сатурация тоже упала.
У меня в первую же ночь в больнице началась паническая атака, было очень страшно. Я понимала, что моя жизнь висит на волоске и только чудо и опыт моего замечательного лечащего врача могут вытащить меня из этого состояния.
Затем были многочисленные капельницы, уколы, кислородная маска, без которой я не могла дышать на протяжении всего времени нахождения в стационаре. В больнице я пролежала две недели.
Каждый замер сатурации для меня был пыткой. Я молилась каждый раз, когда мне ее измеряли, и ждала-ждала-ждала эти злополучные цифры, которые указали бы хотя бы на малейшее улучшение моего состояния.
В эти дни вся моя жизнь пролетела у меня перед глазами, как многосерийный фильм, и я не хотела верить, что он скоро может закончиться.
Реально, ты просишь у Бога дать тебе еще шанс и понимаешь, что самое ценное в этой жизни – здоровье, и как мало надо человеку, оказывается, для того чтобы ощутить себя счастливым… Ценности меняются кардинально.
Со мной в палате женщина лежала, у нее муж и дочь заболели одновременно. Муж умер, пока она лежала в больнице, дочь тоже в тяжелом состоянии с хроническими заболеваниями лежала в другой клинике… Это ужасно наблюдать за горем целых семей. Никому не желаю испытать это.
После болезни у меня все органы повреждены были, волосы, как после химии, выпали, только сейчас более-менее восстанавливаюсь.
Саида:
– У нас в середине августа заболела мама. Тяжело заболела. Сначала дома лежала, врачи приходили, назначения делали. Лучше не становилось, сатурация стала падать. 31 августа ее увезли в больницу. Там мама лежала где-то полмесяца. Кислород давали всем больным в палате, маску она надевала по графику. Под аппаратом ИВЛ мама не лежала, слава Аллаху.
И как только она выписалась – начались осложнения. Занемело тело и одна сторона лица. И до сих пор до конца это не прошло, остались занемевшие участки на лице. Какие-то полипы появились в носу. Стали сильно выпадать волосы, даже ресницы посыпались. Температура три месяца не спадала, держалась до последнего.
Обоняние пропало через месяц после начала болезни, и до сих пор ни запахов, ни вкуса не чувствует. Говорили, что до года может быть так. Не знаю, затянется так надолго или нет. Я, например, легко перенесла. У меня на десятый день вернулось обоняние. Ломота в теле, небольшой кашель, я дома переболела. Волосы тоже сыпались очень сильно.
Анна:
– У меня в прошлом году сильно болела двоюродная сестра, ей 63 года. Заболела на работе, весь отдел заразился, но начальник не дал уйти на карантин. В итоге человек пять-шесть попали в больницы.
Сестра сначала неделю дома лежала. В больницу попала с поражением легких в 20 процентов, и за несколько дней ее состояние резко ухудшилось. Начался цитокиновый шторм, поражение легких – процентов по 60. После шторма она впала в панику и стала умолять врача дать ей таблетку, «чтобы все прошло». Дней десять она не хотела ни с кем разговаривать, да и не могла: задыхалась, была на кислороде. В больнице лечилась почти три недели. А потом несколько месяцев на больничном провела, пока проходила реабилитацию. Утомляемость сильная у нее была, волосы клочьями вылезали. Она всех теперь заставляет маски носить и прививаться, говорит, не дай Бог такое пережить.
Анастасия Расулова
Читайте также «Благодарна Всевышнему за то, что отец недолго мучился…»
