Как сегодня живут афганцы в Дагестане и зачем им своя автономия
Если вы не знали о существовании афганской диаспоры в Дагестане, то знайте: она существует. Предприниматель Ансарулла Гуламнаби, проживший в республике уже больше тридцати лет, рассказывает: афганских семей здесь не много и большинство из них живут в Махачкале, но заявить о существовании маленького афганского джамаата в Стране гор, уверен, нужно, поэтому и решил создать национально-культурную автономию афганской диаспоры.
Как приехал в Дагестан и почему не планирует уезжать, Ансарулла рассказал «Молодежке».
«Мы приехали сюда группой из двадцати студентов…»
– Я приехал в Махачкалу в октябре 1991 года по госнаправлению на учебу в Дагестанский государственный университет. Окончил экономический факультет. В 2001 году поступил в аспирантуру, но из-за семейных обстоятельств не окончил ее.
Мы приехали сюда группой из двадцати студентов. До нас с 1986 года здесь учились еще четверо афганских ребят. Двое из них до сих пор живут в Дагестане – один в Хасавюрте, другой в Махачкале. Мы общаемся, дружим семьями.
Волею судьбы я здесь женился – моя жена аварка. У нас трое детей. Общественными делами я занялся с 2016 года.
– Почему возникла необходимость заняться общественной деятельностью? Местным афганцам нужна была какая-то помощь или вы просто решили объединить людей, создать сообщество?
– Я люблю помогать людям, неважно, из своей диаспоры или просто живущим в республике дагестанцам. Сначала просто помогал, чем мог, знакомым ребятам, потом, в период пандемии, помогал местным общественным организациям и благотворительным фондам.
В 2016-м министерство по национальной политике Дагестана пригласило меня войти в состав общественного совета, созданного при Доме дружбы; это было при Рамазане Абдулатипове. Там я понял, зачем вообще нужна общественная работа, которой я впоследствии занялся.
Все представители нашей диаспоры, проживающие в Дагестане, живут здесь на законных основаниях, в основном все имеют российское гражданство. Никаких проблем с законом у нас не возникает, возникают вопросы только культурного характера – сохранение афганской культуры и языка. Учитывая все это, я предложил своим землякам зарегистрировать общественную организацию, чтобы власти уже знали, что здесь существует маленький афганский джамаат, большинство представителей которого проживают в Махачкале. Все единогласно поддержали, мы собрали документы, подготовили устав и уже в скором времени хотим зарегистрироваться в министерстве юстиции.
– Как местные власти, тот же миннац, могут помочь афганцам, проживающим в республике, сохранить культуру и язык? Как вы это видите?
– Есть федеральная программа по поддержке малочисленных народов, есть гранты президента России, главы Дагестана, миннаца. Мы рассчитываем, что в перспективе такая поддержка позволила бы нам создать свой культурный центр, нанимать преподавателей афганского языка, приглашать деятелей культуры…
По моей информации, в России сегодня проживают около 40 тысяч семей афганцев. Все в основном уже граждане России.
– Вам известно, сколько афганцев в настоящее время живет в Дагестане?
– Нас пятнадцать семей – тех, кто друг друга знает и поддерживает отношения. Мы знакомы еще с 90-х годов. Почти все эти семьи проживают в Махачкале. Также, по моей информации, две семьи жили в Дербенте, но я не знаю, живут ли они до сих пор там. Еще две семьи живет в Хасавюрте, есть также в Кизилюрте, но, насколько мне известно, они переехали в Санкт-Петербург, а сюда просто приезжают. В Буйнакске еще, слышал, есть афганские семьи, но, по всей видимости, это семьи афганцев, чьи жены родом из Буйнакска, тут они только гостят, постоянно не живут.
Есть еще студенты из Афганистана, которые учатся здесь, – они приехали в прошлом году. Я знаю, что в ДГУ учатся 20-25 студентов-афганцев, есть еще учащиеся в ДГМУ и ДГТУ. В общей сложности около 50-60 студентов.
– Как вы думаете, после учебы эти студенты вернутся обратно в Афганистан, останутся в Дагестане или уедут в другие страны?
– Предположу, что многие из них стремятся уехать в Европу. По одной простой причине – там с точки зрения социального обеспечения намного легче, чем в России. Да, в России есть возможность работать, но в миграционном плане здесь очень строго, потому ребята и хотят отсюда уехать.
Большинство из тех, кто учился здесь до пандемии, уехали отсюда, многие вернулись в Афганистан и работали там в хороших местах – тогда обстоятельства позволяли. Сейчас ситуация в Афганистане нестабильная, государство еще не признано всеми, непонятно, что будет завтра, будет ли возможность там работать, поэтому ребята пока боятся возвращаться. Отсутствие работы и перспектив – это большая проблема для молодежи, поэтому большинство старается уехать на Запад.
«При маме они аварцы, при папе – афганцы»
– Ваши родные остались в Афганистане или тоже уехали из страны?
– Нет, семья, родственники у меня там. Как говорят дагестанцы, весь мой тухум там живет (улыбается). Я тоже периодически туда езжу, когда есть возможность.
– То есть с коммуникацией нет никаких проблем и можно свободно туда летать? Просто из сообщений СМИ складывается совсем другая картинка – что ездить туда нежелательно и небезопасно.
– С точки зрения безопасности последние двадцать лет было намного страшнее, чем сейчас. Единственная проблема – непризнание нынешней власти со стороны мирового сообщества. Я думаю, что со временем ситуация изменится в лучшую сторону и молодежь будет возвращаться. В предыдущий раз, когда к власти пришли талибы («Талибан» – организация, признанная террористической Верховным судом России. – «МД»), люди тоже уезжали, но со временем многие вернулись. К сожалению, уроков из первой и второй афганских войн многие не извлекли, поэтому случилась третья и талибы пришли к власти. Но я скажу, что большинство народа довольно нынешней властью больше, чем демократической, которая была до.
– То есть в годы американского присутствия в стране было не так хорошо, как кажется?
– Да. И коррупции там сейчас намного меньше.
– Просто весь мир облетели эти кадры, как люди пытались ухватиться за взлетающий американский самолет. Еще и новости о запрете образования для женщин с приходом к власти талибов…
– Это было вначале, когда у людей был страх, и не у простых людей, а у тех, кто сотрудничал с прежним режимом. Они в основном и старались покинуть страну. Да, были и обычные люди, которые пытались уехать на этой волне.
В сравнении с прошлым приходом к власти талибов, сейчас они ведут себя демократичнее: тогда женщин не выпускали даже на улицу. Сейчас это разрешено. Что касается образования, то да, этот вопрос актуален и многих он волнует, народ не поддерживает этот запрет. Нам нужны врачи, учителя, и девушки, так же, как и молодые ребята, должны иметь возможность учиться. В исламе нет такого, что женщине не дозволено учиться.
– Когда вы в последний раз были в Афганистане?
– В 2018 году, до пандемии. Сейчас летать туда стало намного дороже.
– Ваши дети знают афганский язык?
– К сожалению, нет. Конечно, можно было бы дома общаться, находить время. Когда были маленькими, они многое знали, даже младший сын, с которым я специально говорил на афганском, все понимал.
– Кем они себя считают: афганцами или дагестанцами?
Ансарулла с племянником и сыновьями.
– При маме они аварцы, при папе – афганцы (смеется). Не хотят обидеть ни меня, ни маму.
«У меня была возможность уехать, но мне здесь хорошо»
– Вас пригласили на празднование Дня независимости Грузии в Махачкале. С кем из других диаспор вы общаетесь, дружите?
– Я человек дружелюбный, поэтому дружу со всеми, ни с кем не враждую. У меня много друзей. Я разделяю людей только на плохих и хороших, ни по каким другим признакам, даже по религиозным, я их не делю. Мы общаемся с азербайджанской диаспорой, с армянами, грузинами, узбеками, азербайджанскими лезгинами, грузинскими аварцами, закатало-белоканскими аварцами, у которых тоже есть своя община. Мы дружим, встречаемся и поддерживаем друг друга.
– Я правильно понимаю, что афганцы, которые живут в Дагестане, остались жить в республике, потому что женились на дагестанках?
– В основном да.
– Довольны ли ваши земляки, с которыми вы поддерживаете связь, своей жизнью в Дагестане? Нашли ли они себя здесь, комфортно ли им жить в республике?
– Я думаю, у каждого человека по этому поводу есть свое мнение, но раз они живут здесь и не пытаются куда-то уехать, значит, их все устраивает, ведь они в Дагестане уже по 30–40 лет.
– А вас все устраивает?
– Да, иначе я уже давно уехал бы. Я вообще вижу очень мало ментальных и культурных различий между Дагестаном и Афганистаном. Духовно мы очень близки. Даже национальные костюмы очень похожи. Также в Афганистане, как и в Дагестане, многие люди живут в горах. Ну, и религия одна. У меня была возможность уехать, но мне здесь нравится, мне тут хорошо. Здесь люди хорошие. Меня окружают очень хорошие люди, у меня очень хорошие друзья, поэтому у меня нет ощущения, что нахожусь далеко от семьи. Да, конечно, хотелось бы, чтобы рядом были и мама, и братья, но в жизни не бывает все так, как мы хотим. Я всем доволен.
Бэла Боярова
Читайте также Сувениры с дагестанским характером
Подписывайтесь на наш Telegram-канал и страницу во «Вконтакте»
