В Гунибе животные очень маленькие и ленивые, они беззаботно гуляют по крутым горным хребтам и щиплют травку. Им нет дела до фестиваля открытого искусства, на который осторожно едут в маршрутке любопытные пассажиры. Фестиваль — часть проекта Гунибского краеведческого музея «Царская поляна. Арт-Гуниб», победителя грантового конкурса благотворительного фонда Владимира Потанина «Меняющийся музей в меняющемся мире».
Сначала мы попадаем в Гунибский краеведческий музей, больше напоминающий чей-то уютный домик, и не только потому, что обставлен домашней утварью. В XIX веке здесь жили семьи командования гарнизона. Музей по форме напоминает крест. Он маленький, но двухэтажный. В нем хранятся медицинские приборы, оружие времен Кавказской войны, форма героя-подводника Магомеда Гаджиева. На втором этаже — музыканты играют на пандуре, и так же колоритно, как звучит инструмент, поют на аварском.
Во дворе — чемодан, размером и весом в советский телевизор. Но, как оказалось, в нем прячется аккордеон. Позже музыканты настраивают музыкальную аппаратуру в арт-кафе «Гуниб». Часть аппаратуры стоит на чемодане, аккордеон — в углу, но недолго. Музыка здесь такая же аппетитная и вкусная, как еда. Аварский и кукурузный хинкал, беркал, абрикосовая каша с урбечем, которая не нуждается в похвале. Кажется, что мы едим все. Но мы не бесконечны, и помним, что где-то недалеко-недалеко нас ждут национальные игры и местные заядлые игроки в лянгу, альчики и митI.
МитI на русский не переводится, но играют ее здесь все. Это почти игра в крестики и нолики — проигравший тот, кто вовремя не успел закрыть все ходы.
Сложнее играть в альчики, для больших шансов нужны большие руки. «Почему именно эти костяшки используют, а не другие? Потому что они
Игроки в альчики объясняют правила игры. Фото: Расулов/NewsTeam
вычурные, интересный вид у них. Это место связки заднего сустава», — объясняет игрок. Некоторые альчики раскрашены в разные цвета. «Не нарочно, их просто покрасили». Тем не менее, они отличаются друг от друга, в зависимости от позиции, которую занимают при падении. Это быки, коровы, лошади и ослы.
Игрок берет в ладони «животных» и высыпает их на стол. Начинают игру с быков и лошадей. Стараясь щелчком пальцев попасть одной костью в другую такую же: быком в быка, ослом — в осла, при этом не задев другие кости. Попал — забрал. Промахнулся или задел не ту кость — ход переходит сопернику. Побеждает тот, кто набрал больше костей.
Лянга — это парашют. Хотя бы потому, что никогда не знаешь, чего от нее ждать. Но легкая, если умеешь играть. Тогда она — одуванчик. Схема простая: бьешь ногой до тех пор, пока не упадет на землю. Она и индивидуальная, если хочется размяться или мысленно побить кого-нибудь, и командная, — здесь, как вы понимаете, больше ног. Низ лянги — свинец в форме диска. Верх — овечья шерсть. Чем больше шерсти, тем мягче и ярче полет.
Игра в лянгу. Фото: Расулов/NewsTeam
Выше лянги — художники. На горке — работы из дерева, художники участвуют в открытии арт-резиденции в Гунибе. Под горкой стоит кастрюля с чаем из горных трав и воды, которой даже руки мыть приятно — до того вкусная! Все это на одной плоскости — ты берешь вкусный чай и поднимаешься на горку, а там уже проходит перформанс художника, скульптора из Ижевска Анфима Ханыкова. И выставлены работы дагестанских художников Апанди Магомедова, Закарьи Закарьяева, Ибрагимхалила Супьянова, Тагира Гапурова. Они вернутся летом, чтобы вместе с жителями села создавать новые произведения.
«Все работы выполнены из дерева. А еще их объединяет то, что авторы черпают свое вдохновение из народной, традиционной истории и культуры. Гуниб — место, где закончилась многолетняя кровопролитная кавказская война. Анфим вдохновился, находясь здесь, и вдохновил нас, чтобы мы организовали выставку и назвали «Вместе» — вместе с Анфимом и нашими дагестанскими художниками», — встречает нас соруководитель проекта и куратор арт-резиденции Наида Дибирова.
Перформанс Анфима — символическое появление сияющего в огне Аль-Бурака на месте решающей битвы в Кавказской войне. Бурак (араб. البُراق, ‘сияющий, молниеносный’) — в исламе внеземное разумное существо, на котором Мухаммед совершил ночное переселение из Мекки в Иерусалим. Бурака обычно изображают в виде лошади с головой человека. Существует много преданий и легенд, связанных с Бураком, наиболее известны легенды о том, что бураки вознесут праведников на небеса.
Появился Бурак перед нами не сразу. Он прятался под стогом сена. Сено художник сжег, после чего стал вырисовываться мифический силуэт. Как объясняет автор, «я не сжигал скульптуру, это его появление из огня, он так явился миру». И, как ни странно, помогали ему в работе местные жители.
Бурак. Фото: Расулов/NewsTeam
«Три дня делал. Ничего с собой не взял. Во дворе у жителя нашли дрова. А инструментами поделился преподаватель. Если бы я скульптуру не сделал, это сгорело бы в чьей-то печке», — шутит художник.
Детишки и взрослые вместе с художником вычищают золу щетками. В результате на поверхности скульптуры появляются впадины и трещины, образующие интересные сюжеты. Обжиг и броширование обеспечивают длительную сохранность скульптуры. Ее Анфим подарил гунибцам.
В Дагестане Анфим в первый раз, больше всего ему здесь нравится… Дагестан. И традиции, которым следуют жители. Грузия у него ассоциируется с вином, а Дагестан — «…у каждого свои традиции, в этом смысле интересно попадать в какую-то этническую культуру».
Все было бы прекрасно, если бы не било (древний сигнальный инструмент). А с ним стало только лучше. Жена художника Мария Ханыкова играла на инструменте во время перформанса Анфима, и ощущение — что тебе делают массаж мозга.
Мария Ханыкова играет на старинном инструменте. Фото: Расулов/NewsTeam
«Представлен у многих народов. Бывает из металла, дерева, бывают каменные. У меня металлический сплав — латунь. Дома целая гамма, сюда привезла не все, они очень тяжелые. Сейчас играю по настроению. Если сильно бить, можно оглохнуть. Шучу. Просто звук металлический. В помещении обычно играю деревом, потому что громко очень, а вот на природе можно развернуться. Больше пространства».
Звук било считается целебным. Дети подбегают к инструменту и бьют по нему. Кто-то не переставая, кто-то — один раз, но так сильно, что исчезает. И меня это не раздражает. Наверное, исцелилась.
Патимат Амирбекова
