Сто лет 29 октября исполняется самой массовой молодежной организации прошлого века – комсомолу. Для нынешних 20-летних аббревиатура «ВЛКСМ» — загадочный набор букв, то ли хэштег, то ли неудачный пароль от страницы в соцсетях. Хотя еще их родители вспоминают о ВЛКСМ (Всесоюзный ленинский коммунистический союз молодежи) с непонятной для молодых ностальгией и теплотой. А «Молодежка» с 1933 по 1990 год так и называлась – «Комсомолец Дагестана».
О том, за что комсомол боялись и почему стремились в нем оказаться, снято много передач и написано. А мы попросили старших без излишнего пафоса рассказать несколько интересных историй из комсомольской молодости.
Дмитрий Горбанев-Гамалей, журналист:
— Десятый класс. Отступать больше некуда: не вступить в комсомол уже нельзя – могут не принять в вуз. И самая живая часть нашего класса, самая активная и поэтому гонимая, вступала в комсомол.
Погода была хорошая. Мы стояли возле здания с колоннами с переносным магнитофоном. Решили – сдаваться надо весело. Конец 70-х. Как раз в тот момент заходило на музыкальные горизонты новое течение – диско. Из динамиков играло Bonny М – естественно, Rasputin, «Реки вавилонские» (Rivers of Babylon). Настал момент, когда пригласили и меня. Надо было обязательно знать, что такое демократический централизм. Ну, собственно, и все. Ну, и что-то там про славную историю комсомола, и ордена. Но засыпался я на вопросе про музыку. «Что вы любите?» — спросили меня. Я говорю: «Музыку». – «Какую?» – «Да вот прямо вот сейчас слушали свежак – Bonny М, ну, а так больше слушаю потяжелее – Deep Purple, Led Zeppelin, Queen».
Как всякий почитатель нашей музыкальной биржи, где торговали «пластами», я начал давать им полный расклад, как народ музыку добывает в Махачкале. Смотрю, лица стали кислые, чувствую, говорю что-то не то. Вообще. И тут кто-то меня спрашивает: «А как же Кобзон, Пугачева, Зыкина, «Песняры»?» — «Не, — отвечаю, — поют они, конечно, классно, вокал, все такое, но не о том, что меня интересует». И тут нашлась добрая женщина и сказала: «Товарищи, это как раз тот материал, с которым нам надо работать. Если мы его сейчас не примем, не охватим нашим всеохватным комсомольским движением, есть риск, что он там пропишется, на этой музыкальной бирже. И никуда не поступит. Кто ж возьмет его тогда в советский вуз? В конце концов, не в партию мы его сватаем». Так меня со скрипом приняли в комсомол.
А потом уже, когда мне нужны были деньги на билет до Петрозаводска, я решил, что могу пером заработать, и пришел в редакцию «Комсомольца Дагестана», и застрял там на шесть лет, работая корреспондентом. Деньги я заработал, но ехать в тундру как-то расхотелось.
Сулейман Махмудов, мастер по ремонту электрооборудования завода им. Гаджиева:
— Так много на заводе было комсомольцев, что наша комсомольская организация считалась наравне с районной. Уважали нас тогда. Я был секретарем комсомольской организации цеха.
Отвечал за воспитательную часть. Помню, один был трудный парень из Агульского района. Пришел на завод в 14 лет после училища. Ножами, слава богу, не баловался, но постоянно огрызался на замечания, буйный был слишком. По-разному я с ним пробовал разговаривать, не знал, что делать, думал уже – воспитанию не подлежит. Уволился он, отучился, женился и лет через пять однажды пришел ко мне домой. Спасибо сказать.
Разные приходили на завод. Бывало, что и домой к родителям приходилось идти, если работник нарушал дисциплину. А ведь у некоторых из этих ребят и родителей не было. Комсомол деньгами помогал, шефство брал над таким человеком. Я наблюдал за подростком в цеху в течение дня, приглашал на беседу, если что не так. Посадишь, бывало, напротив и говоришь как с сыном. Потихоньку узнаешь человека, душу он тебе раскрывает. Ему, может, с родителями не повезло и поговорить не с кем по-настоящему, а хочется. И ребята менялись на заводе на глазах. А сейчас кто с кем разговаривает? Отработал, ушел, чем дальше занимается – никому дела нет. А тогда все были на учете – и трудные, и хорошие.
А еще свадьбы комсомольские были. Если денег не было у жениха, невесты, родственников нет, комитет комсомола помогал с помещением, студенческое кафе снимали, например, помогали с расходами, заводской ансамбль «Нептун» приглашали – так и справляли свадьбу по-простому. И хорошо, весело проходило. И жили потом прекрасно.
Георгий Гарунов, меломан:
— С комсомолом связана вся моя молодость. Хотя началось все грустно: меня не приняли в комсомол вместе со всем классом – ведь я пошел в школу с 6 лет, а раньше 14 лет не принимали. Потом в здании райкома мне просто обыденно отдали билет, и в школе я не был активистом. Но секретарем школьной организации была моя одноклассница Аня Штефаненко, и она написала мне такую золотую характеристику для поступления в вуз, что в университете меня сразу включили в комитет факультета и первым моим наставником был Гадис Гаджиев (ныне судья Конституционного суда России). Я был активным студентом, и когда моего научного руководителя Гаджимета Сафаралиева избрали секретарем партийной организации на факультете, он предложил мне возглавить комитет комсомола. Все нормальные ребята отказывались быть официальными членами бюро. Я уговорил их, пообещав нигде не фиксировать их статус в первые месяцы. И работа закипела. Мы делали все, чтобы жизнь на физфаке была настоящей студенческой жизнью, а Юра Левицкий (он был моим замом) делал все, чтоб на бумаге все было, как нужно проверяющим. В 1981 году физфак вышел на многие первые места и… я закончил ДГУ.
Участие в Молодежном экспериментальном театре сблизило нас с горкомом комсомола. Я стал внештатным инструктором. Корочка общественника помогла мне попасть на самые крутые дискотеки Москвы и Еревана, куда часто ездил по работе (я занимался солнечной энергетикой). С началом перестройки комсомолу разрешили заниматься бизнесом и при этом не взимали никакие налоги. И первый опыт настоящего бизнеса я получил именно так. Дело дошло до того, что мне продлили пребывание в рядах ВЛКСМ и наградили грамотой ЦК, но ввели налоги и… я перешел работать на ТВ. Тогда не было общественно значимой жизни без комсомола. И все плюсы, и все минусы активной молодежной жизни были связаны с ним.
В 1984 году мы решили провести фестиваль самодеятельных музыкантов. Уже была проведена подготовительная работа и даже напечатаны афиши. Рамазан Алиев (первый секретарь горкома ВЛКСМ) послал меня в РНМЦ (Республиканский научно-методический центр) на консультацию, и оказалось, что публично можно было исполнять только песни членов Союза композиторов. Афиши пошли под нож. Но в следующем году мы подписали те же песни фамилиями молодых композиторов, посвятили фестиваль 40-летию Победы, и он прекрасно прошел на летней эстраде филармонии. Формальные препятствия возникали, но их всегда можно было обойти. Мы были молодые, энергичные и находчивые.
Дамир Саидгазин
Читайте также:
Ценный, но невыгодный. Гамсутль может стать жертвой вандалов
Гунибская пирамида. Памятник героям
«Молодежка» в соцсети «ВКонтакте»: https://vk.com/md_gazeta
«Молодежка» в Facebook: https://www.facebook.com/mdgazeta/
«Молодежка» в «Одноклассниках»: https://ok.ru/mdgazeta
