Как сообщала «Молодежка», пойманная в октябре прошлого года в махачкалинском поселке Семендер молодая волчица, которую назвали Велимира, перевезена в подмосковный приют «Чертог волка». Его хозяйка Анастасия Гайдук рассказала, почему не все волки «в лес смотрят», какую опасность представляет для хищника человек и о своей мечте – «волчьем» заповеднике.
Первым из серых хищников обитателем «Чертога волка» был Хорт из Брянской области. Последней на сегодня – дагестанская волчица. За ней Анастасия Гайдук приехала в нашу республику лично. Уже второй раз: ранее она уже приезжала за другим волком – Велесом.
Тот самый Хорт.
– К нам снова обратились активистки центра «Эколайф-Даг» Виктория Шевцова и Джамиля Джахпараева. Не знаю других таких же старательных в деле защиты животных специалистов. От них я узнала, что в пригородном поселке Семендер поймана молодая самка. Животное находилось в очень истощенном состоянии, а наш приют как раз в первую очередь помогает волкам, которые пострадали от людей.
– А почему вы считаете, что Велимира пострадала от людей?
– Потому что по ее повадкам, по поведению очевидно, что она росла где-то рядом с людьми. Волчица совершенно не боится человека. У волков, выросших на природе, такого не бывает.
Я не знаю, что случилось именно с Велимирой, но мне хорошо известен сюжет, когда, наигравшись с волчонком, люди потом понимают, что имеют дело с подросшим волком. И отпускают его на волю. Выглядит это так: просто отвозят его в поле или в лес – и выпускают. Совершенно не готовое к этому – к самостоятельной жизни — животное. Отсюда – голод, истощение, потеря массы…
Как пример – история первого «дагестанца» Велеса. На родине его содержали в тесной клетке под солнцем, и он сильно болел. Отказывали задние лапы.
Привезли его в приют, вольер для Велеса построен на деньги вашего земляка, который, посочувствовав больному хищнику, выделил 80 тысяч рублей на его «жилье». Велес выжил, сейчас это красавец, который наслаждается жизнью.
Велимиру везли из Махачкалы в Подмосковье два с половиной дня. Дорога вылилась в целые приключения. Везли мы ее в специальной клетке на небольшой «Шкоде-Фабиа». Клетку в пути регулярно убирали. Но, похоже, близ Элисты заправились некачественным бензином – и в Волгограде мы встали. Нас выручили наши подписчики, которые далее на двух машинах доставили нас в приют в Московскую область. «Шкода», кстати, и сейчас остается в Волгограде.
Хозяйка приюта «Чертог волка» Анастасия Гайдук с Громом.
Девочка вела себя в дороге относительно спокойно. Большую часть пути спала. Пробовала кусаться разок-другой, но это понятно: из одной клетки пересадили в другую, везут непонятно куда… В целом же, по сравнению со многими другими волками, которых мы так возили, она вела себя мирно.
– Как старожилы приюта приняли дагестанских новичков? Тут ведь имеет место еще и различие в породах?
– Уточню: волки делятся не по породам, а по подвидам. И на отношения этот фактор не влияет. А вот пол и территория играют свою роль: самцы тепло встречают самок и защищают пространство, которое считают своим, от чужаков.
– Распространено мнение, что волк – это угроза и вред. Это зверь, который, не ограничиваясь охотой в лесу, вновь и вновь нападает на овец, ворует кур и т.д. Что скажете?
– Я начну с того, что, наоборот, часто человек представляет угрозу для волка. Например, когда пойманного хищника содержат в очень тяжелых условиях, натравливают на стреноженного волка алабаев, снимают всё это на телефон, будто какое-то развлечение…
Во-вторых, и в Дагестане, и в других регионах продолжается отстрел кормовой базы волков. Если на это накладывается еще и отстрел матерых опытных хищников, то они не успевают обучить молодняк охоте. И тогда неопытные молодые волки ищут еду всюду, где смогут ее добыть. Например, лезут в курятники, овечьи кошары и сараи.
Конечно, скотину надо охранять от «серого». А разве кто-то призывает к обратному? Но и самого волка не нужно лишать привычной кормовой базы.
– Вы приехали в Дагестан со Светланой, она тоже работает в приюте?
– Не просто работает: три года назад мы вместе со Светой Тапинской и организовали наш приют. В общем-то с волками, с животными мы имели дело и раньше: она – кинолог, я – ветеринарный врач. И вот в марте 2017 года начали такой совместный проект. «Чертог волка» открыли на самом востоке Московской области, в Шатурском районе.
На сегодня основную финансовую нагрузку по содержанию приюта несем мы с мужем Ярославом. Но Светлана осталась рядом, она помогает как специалист, а в данном случае вызвалась на своей машине выехать со мной в Дагестан. За большинством волков по России мы так с ней и ездили.
Первого выхоженного волка звали Зорро, это было еще до приюта. Кто-то из охотников поймал его на капкан, но не убил, а держал около дома на цепи, а потом, выехав за рубеж, бросил. Зорро привели на передержку волонтеры-собачники, волк был сильно истощен, ранен, с поврежденной после капкана лапой. Я попробовала устроить хищника в Ярославский зоопарк, это было непросто, процесс занял полгода.
И за это время поняла, что таких пострадавших волков в стране много. С подругой решили организовать приют, получили землю в аренду.
Волчица Луна.
– В каких условиях обитают серые хищники? И что они едят?
– Мы постарались, чтобы обстановка в приюте напоминала лесную. На участке – ни метра бетона, волки бегают по привычной для себя земле, среди деревьев и кустарников.
Что касается питания, мы категорически против промышленных кормов, которые бьют по здоровью животных. В общем-то волки обжорством не отличаются: в природе они могут обходиться без еды неделю, а то и больше. В приюте же они едят раз в два-три дня. Порция включает в себя пару килограммов мяса, еще они любят яйца и грибы, а также арбузы, яблоки, дыни, ягоды.
– «Сколько волка ни корми – он все в лес смотрит» – согласны?
– Нет, наоборот, нашим волкам в лесу страшно. Как-то вывели их туда на прогулку (в намордниках и на крепких поводках), так они сами дико перепугались: чужая территория, чужие запахи… Для них вольер – самое привычное и комфортное место.
– Это вообще возможно – вернуть «домашнего» волка в природу?
– Сделать это можно, но подготовительный период очень долгий – до двух лет. Это и общение со взрослыми хищниками, которые научат его охотиться, сначала на мелкую добычу. Это и умение находить ягоды и грибы, выживая в условиях природы. А еще такого волка нужно научить бояться человека. Иначе хищник будет беззаботно подходить к охотникам, заходить в деревни – и в итоге окажется застрелен.
– Считается, что волчьи пары – верные супруги.
– Да, они в этом плане похожи на голубей: образовав союз, сохраняют его навсегда. Но есть и исключения, в том числе и в нашем приюте. У нас Рада так и не привыкла к Алтаю и стала обхаживать Севера. Увела его от чехословацкой волчьей собаки Вьюжи.
Велимира.
– Волчьей собаки?
– Да, это порода такая – влчаки. Помесь немецкой овчарки и карпатского волка.
– Как я понял, у некоторых волков в приюте есть хозяева?
– Да, опекуны, которые оплачивают их питание. В месяц это около 6000 рублей. Они могут приезжать в гости и общаться со своими любимцами.
– А вы не боитесь заходить в вольеры к хищникам?
– Заходим спокойно, конечно, учитываем, с кем имеем дело. К примеру, у нас есть в приюте слепой гибрид. Незрячий волк – это совершенно другая история, это сломанная психика, это свои «тараканы», это страх, а он оборачивается и агрессией.
Вообще агрессия волков – это часто реакция на какие-то действия человека. Если же знать повадки волков, понимать, что такое «территория волка», знать их зону комфорта, их личное пространство, то можно почти ко всем спокойно заходить в вольеры.
– Вы планируете развивать проект?
– Как говорится, I have a dream (у меня есть мечта. – «МД»). Конечно, наши 30 соток – это совсем немного. На воле волки в сутки преодолевают до 20 километров, а одна волчья семья может занимать площадь до 200 кв. км.
Мы с мужем мечтаем о Национальном волчьем центре. Для этого нужно много земли. Есть похожий зарубежный опыт, например, итальянский, где государство помогает землей частным экоцентрам. Подчеркну: мы не говорим о деньгах. Средства мы намерены добывать сами и в итоге организовать большой заповедник. Но для этого нужна соответствующая территория.
Наглядный пример значимости волка в экосистеме – знаменитая история в Йеллоустоуне (США). Когда в 1998 году в национальный природный парк вновь заселили стаю волков после 70 лет их отсутствия там, они восстановили естественный ход вещей.
До того размножавшиеся там олени уничтожили практически всю растительность, с появлением же волков растительность восстановилась, в парк заселились птицы, увеличилось количество бобров, копытные стали приносить более крепкое и жизнеспособное потомство, появилось больше мелких хищников, которые отчасти питались забытыми запасами с охот волков. И, в конце концов, изменились русла рек. Таким образом, небольшое количество волков трансформировало не только экосистему парка, но и его географию.
Альберт Мехтиханов
Фото — из личного архива Анастасии Гайдук
Читайте также:
Пойманная в Дагестане волчица вывезена в подмосковный приют для волков (ФОТО)
А у нас – дикобраз! Дагестанскую фауну пополнил новый биологический вид (ВИДЕО)
«Молодежка» в соцсети «ВКонтакте»: https://vk.com/md_gazeta
«Молодежка» в Facebook: https://www.facebook.com/mdgazeta/
«Молодежка» в «Одноклассниках»: https://ok.ru/mdgazeta
