Будьте моим меквле!
В предновогодние дни одним из самых часто произносимых слов в грузинских городах и особенно сёлах становится не имеющее прямого русского аналога полусобственное-полунарицательное имя «меквле». Это важнейшая персона новогодней ночи – человек, первым переступающий порог дома, почти дословно – «оставляющий след». От него, согласно верованиям грузин, зависело счастье семейства, благополучие и достаток. А посему меквле должен был быть из здоровых духом и телом, богатых, авторитетных и мудрых людей из ближнего круга родных, друзей и знакомых. Приветствовались и такие достоинства, как степенность, честность, неторопливость, здравый смысл. Но много ли мы встречали людей, столь близких к идеалу? Поэтому нередко, не найдя достойного приглашения, не только полагаемую роль домашнего меквле, но и роль первого гостя брал на себя глава семейства, прочь отбросив все домыслы о повышенной самооценке.
Впрочем, давайте-ка по порядку.
Празднование Нового года в Грузии уходит корнями в глубокую древность. Торжество новолетия называлось «Каланда».
Новогодние праздники были сродни по сути, но не по антуражу, в разных регионах Грузии – Аджарии и Картли, Самегрело и Раче, Сванетии и Гурии, Кахетии и Имеретии, и других.
В Тбилиси, как и по всей Грузии, сейчас процветает уличная торговля «чичилаки» – это строганные ореховые прутья, увенчанные крестом и символизирующие древо жизни, солнца и изобилия.
На чичилаки принято было нанизывать янтарные бусы, подвешивать яблоки и другие фрукты, украшения, завязывать узелки с заветными желаниями.
Ещё одна «художественная роспись» чичилаки – это когда на нём закрепляют свитый из виноградной лозы обруч, именуемый «калпи», и украшают этот венок свежими листьями, которые в Западной Грузии сохраняются и зимой. Нередко этот обруч обвязывают цветными лентами, платками, нитями, прутьями дикого орешника, считающегося самым плодовитым растением. Изобретение чичилаки связывают с предновогодним обычаем ходить в лес за дровами. Из леса принято было приносить ритуальное дерево – чаще всего дуб. Иногда ветки шиповника: в новогоднюю ночь их расставляли по углам дома, в амбарах и хлевах – от дурного глаза.
Непременным и главным новогодне-рождественским ритуалом было закалывание свиньи по окончании поста. Ряд этнографов и фольклористов пришли к выводу, что этот ритуал имеет символическое обоснование, поскольку свинья вечно роется в земле, и это её свойство в какой-то мере связывалось с земледелием — основным занятием жителей Грузии. К тому же, свинья питается желудями, а дуб с незапамятных времён считался в Грузии сакральным деревом, символом мощи и изобилия.
По традиции, женщины выпекали ритуальные хлебцы в виде продолговатых или чаще круглых человеческих фигурок с обозначенными сосцами коровьего вымени, а также орудий труда, виноградной лозы… Входя в дом, меквле подбрасывал хлебец, и если он падал лицевой стороной вверх, это предвещало семейное благосостояние.
Особый атрибут – «гоби» (лоток), на котором, кроме этих хлебцев, должен был красоваться такой натюрморт: варёная свиная голова, мёд и «гозинаки» (орехи, обжаренные в мёде, нечто вроде грильяжа), иногда крутые яйца в пиалах с «гоми» (мамалыгой).
Иногда на этот лоток ставились ещё и зажжённые свечи. Глава семьи – домашний меквле — обычно брал этот лоток со снедью, выносил его во двор, стрелял из ружья в воздух, затем заглядывал в стойла да курятники, поздравлял рогатый скот и птицу, обходил трижды дом и стучался в дверь, говоря:
— Вот идёт Новый год.
— Что он несёт с собой? – спрашивала из-за двери жена.
— Благоденствие, счастье, здоровье и всё лучшее!
Хранительница очага открывала дверь, а меквле переступал порог со словами: «Ступила моя нога, да хранит вас Бог. Нога моя, а след ангела».
Затем он разбрасывал горсти снега, приговаривая: «Состариться всем таким же белым цветом!»
Разбросав снег, меквле подходил к очагу, где потрескивало новогоднее полено, ворошил его палкой и, глядя на множество летящих искр, говорил: «Столько же коров нам, столько же овец…»
Хозяин дома отдельно благословлял виноградник и всю территорию жилища (усадьбы или крестьянского подворья). Он зажигал свечи на хребтах быков; затем выбирал из нанизанных на жердь, припасённых с осени, виноградных гроздей лучшую, выдавливал ягоды, тем самым благословляя будущий урожай.
И лишь по окончании этих ритуальных действий вся семья садилась за праздничный ужин.
Ещё одна особенность: приглашённого меквле нельзя было звать громко, поэтому хозяева дома либо бросали камешек, либо стучали в окно. Меквле, готовый к выходу, брал с собой сладости (с пустыми руками входить было нельзя) и говорил традиционные слова поздравлений семье.
В Сванетии, произнеся слова благословления, меквле посреди комнаты поворачивался в правую и левую стороны, приседал, затем подходил к столу, и начинались традиционные поздравления.
В высокогорье, где сильно влияние древних дохристианских культов, под Новый год мужчины, главы семейств, собирались в святилище для ночного бдения, после которого они возвращались домой и оставляли за порогом свой счастливый след.
В Хевсуретии Рождество обычно встречали в молельне. Одним из главных культовых объектов было знамя. В то время, как знаменосец держал его поднятым, должны были свершиться обряды жертвоприношения.
Нельзя не упомянуть и популярнейшую традицию выпекания колобков. Новый год в Грузии часто называли «Басилоба», поскольку в этот день (14 января по старому стилю) православный мир поминает святого Василия Великого. В разных регионах Грузии пекли в этот день колобки разных форм и вкуса. Одна из главных фигур — «Басила» — представляла собой изображение человека, слепленного из теста. Выпекались также фигуры в виде коровьего вымени, плуга или серпа. В Гурии — в виде полумесяца, которые смешивали с яйцом. У каждого колобка было своё символическое предназначение, связанное с благоденствием и изобилием.
В Самегрело в новогодний сочельник, называемый «Вечерей Христовой», готовили скоромную жирную пшеничную кашу (кутью). В Восточной Грузии кутья была сладкой, а каша — просто варёной пшеницей, приправленной растительным маслом. Старейшая женщина семейства мазала этой кашей плуг, опорные части дома и хребты быков. Готовилось также праздничное «цхрацвена» (в дословном переводе — «девять соков»), в состав которого входило девять зерновых культур: ячмень, просо, пшеница, бобы, дикий (чёрный) горох и др. К слову, эта традиция сохранена среди турецких грузин в Измире. Конечно, они не справляют Рождество, но примерно в этот же период времени готовят «асуру», которую называют национальным блюдом гурджей (грузин). Факт, что это ритуальное блюдо уходит корнями в празднование Рождества предками грузин, ныне, уже в поколениях, — мусульманского вероисповедания.
Существовала также новогодняя традиция кропления безмолвной (спящей) водой, укоренившаяся в высокогорных Тушети, Хевсурети, а также в Самегрело. На рассвете, когда всё семейство спало, старшая дочь выходила к роднику за «спящей» водой. Она бросала в нее «колобочек счастья», «будила» таким образом родник и кропила дом принесённой водой — во здравие, изобилие, умножение рода.
Из всего сказанного явствует, что новогодне-рождественские традиции в Грузии несут в себе следы дохристианской обрядности. Однако с течением веков они приобрели ярко выраженный оттенок христианской традиции.
Было и много общего для всех регионов: обязательный пост, соблюдавшийся всеми членами семьи вплоть до начала праздника, приготовление каши из пшеницы и колядование.
Колядовали группы ряженых пожилых мужчин, часто в одеждах пастухов, с посохами и корзинами для сбора подношений. Они были замараны и перепачканы до неузнаваемости. Ряженые ходили по селу всю ночь, распевая «песни счастливых пастухов», и рождественский пир начинали там, где решали заночевать. Ряженых всячески задабривали лаской и дарами – обидев их, можно было нарваться на проклятие.
Впоследствии традиция претерпела изменения, к песнопевцам в шутовских одеяниях присоединились и женщины, и дети. Необходимо было навестить всех жителей, если кого пропускали, это непременно служило поводом для серьёзной обиды. В дар ряженым часто вручали специально для них испечённые калачи, но нередко – и деньги. В Гурии пекли «бринджулу», калач с рисом и сыром, или «ианпопхи» (соевую каду).
Колядование в высокогорной Тушетии чем-то напоминало фильм ужасов. Дети ещё до начала гуляний убивали ворону, насаживали её на жердь и в праздничную ночь совали в окна – пугать соседей. Во время варки каши отец семейства громко взывал о ниспослании счастья в дом. За день до Рождества детей посылали за ветвями в лес, а в сочельник укрепляли эти ветви в дверях – прогоняли нечистого духа. Обязательно возвращали все долги.
Что касается обычая украшать под Новый год ёлку, эта традиция, по мнению большинства этнологов, пришла в Грузию из России. Хотя ряд специалистов не исключает, что её могли «импортировать» и грузинские студенты, обучавшиеся в Европе, откуда берёт начало этот феномен.
Но и задолго до появления в Грузии европейской ёлки в грузинских новогодних традициях мотив дерева, как проявления вечного обновления и возрождения жизни, был весьма заметен и востребован как в Западной, так и в Восточной Грузии.
К Новому году в доме обязательно должны были быть свежие ветви вечнозелёных деревьев. А большое бревно укладывали в горящий очаг, поскольку считалось, что его мощь и энергия передаётся членам семейства.
Интересно, что в свадебных ритуалах Восточной Грузии жених и невеста обязательно вкушают от ветвей древесных.
Обожествление святого дерева — древнейшее верование, которое также с течением времени приобрело оттенок христианского ритуала.
В крупных городах Новый год и в наши дни преимущественно встречают в семейном кругу, с родителями и детьми. Традиция встречи Нового года на улицах и площадях укоренилась в последние лет 15, но это выбор городской молодёжи. В сельских местностях новоблагословенный обычай пока не укоренился.
Владимир Саришвили