Суровая правда о стрельбе из лука от медалистки Кубка России
Барият Мирзаалиевой парализовало ноги из-за ошибки врача, неверно поставившего диагноз. Двенадцать лет она отказывалась садиться в инвалидную коляску, но однажды (против собственной воли) оказалась на тренировках по стрельбе из лука для людей с ограниченными возможностями и поняла: «Вот оно! Несите мне лук, стрелы и коляску – буду становиться чемпионкой». Недавно спортсменка завоевала бронзу на Кубке России. В интервью «Молодежке» Барият рассказала, почему именно эта награда – самая важная в ее карьере, отчего столько лет игнорировала советы друзей обзавестись инвалидной коляской и чем же так страшна (и хороша) стрельба из лука.
Фото: Евгений Костин.
«Приезжала на соревнования – и что-то во мне ломалось»
— У себя в «нельзяграме» вы назвали бронзу Кубка России долгожданной наградой, поскольку ей предшествовал долгий спад. Сколько он длился?
— Без малого три года.
— Ого, на рекорд не тянет?
— Думаю, в Дагестане ни у одного лучника такого долгого спада не было.
— А это распространенное явление среди лучников?
— На 5-6 году стрельбы многие лучники сталкиваются с этим. Стрела не идет в мишень. Образно. В мишень-то мы попадаем. Но раз за разом набираем прискорбно мало очков. С чем это связано? Ну, у лучников всегда все связано с головой, с психическим состоянием. Видимо, это какой-то кризис, который нужно перетерпеть. Хотя не у всех получается.
— Как долго вы еще были готовы терпеть? Предположим, и на Кубке России отстреляли бы плохо. Нет, давайте сгустим краски – ужасно. Как бы вы себя чувствовали?
— Ну вот как отстреляла бы, так бы себя и чувствовала – ужасно. Но потом, как обычно, взяла бы себя в руки. А терпеть готова была бы еще год, два, три – сколько понадобится. Хотя за эти три года не раз возникала мысль: «Всё, я больше не могу». Я иногда стреляла хуже, чем на своих самых первых соревнованиях. Говорила тренеру: «Я в таком позоре стрелять не могу». Но после возвращалась домой, все переосмысливала, понимала, что моя жизнь лучше не станет, если я заброшу стрельбу. И начинала готовиться к следующему старту. Верила: «Это просто такой период. Рано или поздно он закончится, и я стану даже лучше».
Здесь еще есть такой момент – три года назад я поменяла тренера. Мне пришлось осваивать технику стрельбы по новой, буквально с нуля. Это, конечно, тоже сказалось. Все, что я делала до этого, было неправильно с точки зрения техники стрельбы. Я и сама это чувствовала, и другие спортсмены обращали на это внимание.
Фото: Евгений Костин.
— Погодите-ка, у вас была неправильная техника, но вы завоевывали медали, в том числе и золото Кубка России. Вы перешли к новому тренеру, освоили технику, и медали пропали. Вас это не смущало?
— Все так и говорили, в принципе. Что раньше, не имея технической подготовки, я брала эти награды. А подтянула мастерство, и вот, пожалуйста, – три тяжелых года. Я столько проигрывала, столько слез пролила! После каждого соревнования собирала себя по частям.
За две недели до Кубка России у нас был чемпионат города – хуже в своей жизни я не выступала. Но понимала, что проблема где-то внутри меня. Решила готовиться к Кубку страны одна, без группы, даже без тренеров, чтобы как-то прийти в себя, настроиться на свою волну. Тренеры поддержали. И это принесло результат.
— Когда следующий старт?
— В конце февраля, чемпионат России.
— Не побаиваетесь этих соревнований? Вдруг они покажут, что кризис не миновал, а удачное выступление на Кубке было случайным?
— Есть немного. Слегка нервничаю, но в целом уверена, что кризис миновал. Мне не кажется, что эту бронзу я завоевала случайно, что мне просто повезло, что соперницы плохо стреляли. Нет. Во время спада со мной вот что происходило: на тренировках я стреляла на ура, а приезжала на соревнования – и что-то во мне ломалось. На Кубке же я чувствовала себя уверенно. Впервые за долгое время. Это было так классно! Я и на этих соревнованиях иногда тупила (смеется). Так бы могла и золото выиграть. Но, видимо, Всевышний решил, что мне пока хватит и бронзовой медали. Главное, что я преодолела все свои психологические преграды.
Фото: Евгений Костин.
«Мама проплакала пять часов из-за моей коляски»
— Преодоление – это такая общая тема для спортсменов с ограниченными возможностями. Вы оказались в инвалидной коляске из-за подкожного фурункула. Как такое возможно?
— Это произошло очень неожиданно. Вот утром я еще спокойно расхаживала по квартире, а вечером уже не могла пошевелить ногами. Началось все с болей в спине. Оказывается, образовался подкожный гнойный фурункул. Только вот врач его не рассмотрел. Он посчитал, что у меня остеохондроз. И посоветовал приложить к спине горячую соль. Этого делать было нельзя. Фурункул увеличился, повредил спинной мозг, и ноги отнялись.
— Как долго ненавидели своего врача?
— Не было никакой ненависти. Мне кажется, это моя лучшая черта – я не умею ненавидеть.
— Верили, что получится встать на ноги?
— Я долгое время не понимала, что произошло. Вокруг меня все плакали, жалели меня, а я не понимала, почему. Я полтора года просто пролежала в постели. А потом одна девушка сказала мне: «Почему ты ничего не делаешь? Не лечишься, не тормошишь минздрав?» И я подумала: «А действительно, чего это я бездействую, не лечусь и не тормошу минздрав?!» Я написала несколько писем Путину, собрала журналистов, весь минздрав на уши поставила. Меня направили в Москву, лечили в дорогущей клинике стволовыми клетками. Были кое-какие улучшения, но со временем я поняла, что попытки встать на ноги все равно ни к чему не приведут.
— А почему вы отказывались садиться в инвалидную коляску аж 12 лет?
— Из-за мамы. Она все это время пыталась мне доказать, что если я сяду в коляску, то точно не встану. Мол, именно это сделает меня инвалидом. Окончательно и бесповоротно. Спустя долгих 12 лет до меня дошло: это бред. Я помню день, когда мне принесли коляску. Моя мама проплакала пять часов. Я ей говорю: «Двенадцать лет я не садилась в нее, и ничего, не изменилась». Самый прикол – если сейчас с коляской что-то происходит, мама сразу: «Нужно быстрее исправлять!» Паникует из-за этого сильнее меня.
Фото: Евгений Костин.
— А как вы выбирались из дома эти 12 лет?
— Меня всегда носили на руках (улыбается).
— Так, может, в этом была причина, по которой вы не хотели садиться в коляску – вам просто нравилось, что вас всюду носят на руках?
— Ну нет (смеется). Я все-таки переживала за человека, который поднимал меня на руки, – это ж нелегко.
— Кто это чаще всего был?
— Мой брат, мои друзья, мои одноклассники, двоюродные братья.
— А сейчас вас на руках носят?
— Нет, я уже забыла, когда меня в последний раз поднимали на руки.
— Скучаете поди?
— Наоборот, мне нравится, что я стала самостоятельной. Один друг меня даже подколол: «Бая, как так, я в шоке! Я упустил тот момент, когда ты слезла с чужих рук» (смеется).
«Мне кажется, я в коляске – вся такая красивая»
— До стрельбы из лука вы некоторое время занимались регби на колясках. Как оказались на регбийной площадке?
— Для меня это был первый выход в общество людей с ограниченными возможностями. Подружка уговорила. Я хотела пойти куда-нибудь в кафе, она сказала: «Нет, давай посмотрим, как они там играют». И когда мы приехали на тренировку, меня насильно усадили в коляску, чтобы я тоже могла поиграть. Я думала, буду выглядеть немощной. А сейчас мне кажется, что я в коляске – вся такая красивая. Я стала посещать тренировки, а потом один парень сказал мне: «У тебя же сильные руки, зачем тебе регби? Попробуй стрельбу из лука». И я полгода думала, пойти туда или нет.
Фото: Евгений Костин.
— Вы не любите торопить события, я смотрю.
— Да, да, это точно про меня (смеется). Целых полгода на обдумывание! И то за меня все решил мой друг, который сказал: «Давай хотя бы просто посмотрим». Он от входа на стадион «Труд» до места тренировки на руках меня нес, а я не хотела! Но когда увидела, как там ребята стреляют из лука, у меня глаза зажглись. Сказала: «Хочу!» А тренер в ответ: «Тебе оно надо?» К ней, видимо, часто приходили люди, которых потом надолго не хватало. Но я была убеждена — да, надо! Мне понадобилась коляска, и друзья нашли мне ее буквально за пару дней.
— Долго привыкали к луку?
— В первый год занятий я стала кандидатом в мастера спорта, во второй защитила звание мастера спорта. Довольно быстро начала побеждать на республиканских соревнованиях, потом была бронза на чемпионате страны, золото на Кубке России. Но самое важное достижение для меня на данный момент – это моя последняя награда. Тот случай, когда бронза важнее завоеванных ранее золотых медалей. Я преодолела кризис и понимаю, куда двигаться и как работать. Снова чувствую себя уверенной.
— Бывало такое, что вы желали своим соперницам промазать? Хотя бы самым-самым неприятным соперницам и хотя бы очень-очень тихо?
— Я на соревнованиях переживаю за себя – лишь бы самой не промазать.
Фото: Евгений Костин.
— Что больше всего нервирует во время стрельбы: сильный соперник, статус соревнования, когда кто-то где-то громко чихает?
— У меня был один период – меня раздражало все вокруг. Вплоть до того, как кто-то смеется где-то рядом. Или кто-то подходит с советом. Или… ну, в общем, реально все. Это был страх стрельбы. Особенно на дистанции 70 метров. Ужасное чувство. Это состояние длилось года два. Вообще, с боязнью выстрела многие стрелки сталкиваются.
— Как боязнь пустого листа у писателей?
— Думаю, примерно то же самое. Некоторые стрелки уходят из спорта из-за этого. Очень страшный вид спорта – стрельба из лука. Сложный. Но безумно интересный. Захватывающий. Он вдохнул в меня новую жизнь, познакомил со множеством интереснейших людей, заставил пережить кучу волнительных моментов. Я ни дня не пожалела, что занялась стрельбой из лука.
— Какой-то способ привести в порядок мысли во время стрельбы нашли? Может, любимую песенку напеваете?
— Я такой спортсмен — если начинаю плохо, то всё, пиши пропало. Но если я показываю хотя бы средний результат, то готова сражаться за медали.
— Много поездили по миру, выступая на различных соревнованиях?
— Была в Италии, Нидерландах, Чехии. Кажется, всё. Вкуснее всего в Италии. А интереснее – в Нидерландах. Там все времена года в один день могут уместиться.
Фото: Евгений Костин.
— Условия для людей с ограниченными возможностями там, наверное, получше, чем в Дагестане?
— О, ну это небо и земля! Даже так – космос и земля. Там везде пандусы, не помню, чтобы у меня хоть где-то возникли проблемы с перемещением по улице.
— Не хочется из-за этого переехать в Европу?
— Я не хочу оставлять спорт, тренера, команду. Надеюсь побороться за право участия в ближайших двух Паралимпиадах. Если нас туда пустят, конечно. Так что, если и переберусь в Европу, то ближе к старости. А пока мне и здесь неплохо. Да, в Дагестане условия для инвалидов далеки от идеальных, но посмотрите на наших людей – какие они отзывчивые. Бывало, я просто останавливалась у светофора, машины тормозили и оттуда раздавалось: «Вам помочь?» У нас невероятные люди! А Европа пока подождет.
Руслан Бакидов
Читайте также «Я себя со своей бронзой нищим чувствовал. Но недолго»
Подписывайтесь на наш Telegram-канал и страницу во «Вконтакте»
