Комнатка под самой крышей трехэтажного дома на улице Буйнакского. Балкончик с видом на горку, через круглое окно на лестнице виден морской горизонт. Откроешь дверь — и хлынет шум разговоров. Обсуждают, спорят, восхищаются. Посмотреть на современное искусство приходили все – от профессоров до бандитов. Статьи о художественных выставках печатались на первых полосах «Нового дела». Так начиналась Первая галерея в конце 90-х. Одну из первых выставок она посвятила художнику и педагогу Эдуарду Путерброту. А в этом году отметила юбилей галереи — коллективной экспозицией «Месторождение».
До Первой галереи в выставочных залах Махачкалы о современном искусстве и слышать не хотели. «Перфоманс», «инсталляция» – 20 лет назад эти слова были новыми даже для образованных людей. Галерея двигалась по краю понимания. Часто публике приходилось объяснять, разъяснять смысл показанных работ, их ценность. Как бы на шаг она была впереди всего остального, заглядывала в неведомое, новое, шла в пограничной зоне.
В этом году ей 20. Первая и до сих пор единственная на Северном Кавказе частная галерея ведет летопись современного искусства. О том, как проходили эти 20 лет, – «Молодежке» рассказала ее директор и куратор Джамиля Дагирова.
Новое поколение
За 20 лет выросло новое поколение художников и публики, привыкшее к выставкам современного искусства. Кто-то вспоминает, что бывал у нас еще маленьким с родителями. Эти 20 лет были годами просвещения. Приходили, например, и удивлялись, почему маленькая картина Августовича стоит дороже, чем большая с каким-нибудь пейзажем, купленная у уличных художников в Кисловодске. Тогда говоришь так – вы свой пиджак где покупаете — на вокзале? Нет, говорит, вы что. Приходилось объяснять элементарные вещи. Сейчас наша махачкалинская подготовленность тоже очень условная, мнимая. Потому что все сидят в Интернете, считывают поверхностную информацию и думают, что они разбираются в искусстве.
Лицо кавказской национальности
Когда был проект «Лицо кавказской национальности» — столько эмоций было, мнений, толпы людей ходили. Все поддержали наше решение показать эту идею через стариков. А молодые ребята писали в книге отзывов – «Мы теперь понимаем, кто мы такие». Правда, однажды пришла делегация женщин и возмущалась, что мы показали стариков вместо красивых девушек, парней. Но случалось и обратное. Когда нам нужны были стекла для картин, помог один лакец, делавший в мастерской за городом лобовые стекла для машин. Он сначала не понял, что мы у него просим, а когда объяснили, что пропагандируем доброе имя дагестанцев, он нам эти 50 стекол подарил. Сам нарезал, сам привез в галерею, поднял и ушел. Мы даже его потом звали на открытие выставки, не пришел.
«Мы не гнались за выгодой»
Когда мы с искусствоведом Заремой Дадаевой только открывали галерею, никто не понимал, зачем нам это нужно. Все тогда искали смысл, выгоду. Мы долго объясняли, что хотим развивать современное искусство. На самом деле мы просто горели этим, и, может быть, поэтому нам очень скоро поверили. Появились покровители в лице Тимура Гамзатова и Магомедсалама Магомедова, которые за 20 лет ни разу не указывали, что и как делать. 
1995-1996 год. Едем в Москву, по журналу «Афиша» ищем галереи и ходим по всем адресам. Заходим в одну, другую. «Мы из Дагестана, — говорим. — Хотим открыть у себя галерею». На нас, конечно, смотрели, как на дур. И под разными предлогами отказывались помогать. А в последней — «Галерее XL» — с нами поговорили. Ее директор Елена Селина и куратор Иосиф Бакштейн многое нам объяснили. И потом нас поддерживали. Они и дали толчок, чтобы мы участвовали в крупной международной художественной ярмарке современного искусства «Арт-Москва».
Хотели развивать искусство, как это принято в Европе. Наивно думали: будут выставки, будем продавать картины, продвигать художников, ездить по заграницам. А оказалось, что художественного рынка в России до сих пор не существует. Несколько галерей в Москве делались энтузиастами, вроде нас, которым нравился сам процесс. Вот и получилась не классическая галерея с чопорными выставками, шампанским, тусовкой, продажами, долларами и поездками. А домашний музей, даже личная жизнь здесь у многих складывалась. И хотя галерея частная, но никогда не была коммерческой. Картины если и продавались, то только в первые два-три года существования.
Мы были первыми
До нас никто и слышать не хотел о современных художниках. А в 2000-х появились новые выставочные площадки – Музей истории города, Этноцентр, где стали показывать современное искусство. Практически все художественные институции в Махачкале, хотели того или нет, – переняли наш опыт, концепцию, галерейный стиль. Это отражается в том, как строится концепция, идет работа по полиграфии, производственным вопросам.
Куратор — это раб
Сегодня кураторами называются очень просто, не понимая, что за этим стоит. Ты работаешь 24 часа в сутки без остановки, не имеешь права на отдых. В этой профессии останавливаться нельзя. Проглатываешь очень много незаслуженного со стороны разных людей. Это добровольный рабский труд. Готовишь один проект, а из него вырастает еще несколько. Не могу сказать, как художник – вот сейчас я порисую, а потом поплаваю. Это так не работает. Нет, формально приготовить борщ, конечно, могут все, но не все умеют делать его вкусным постоянно. Этим нужно болеть. Куратор — это раб, а кто хочет быть рабом?
Крупнейшая на Северном Кавказе
На Северном Кавказе это единственная частная галерея. За 20 лет собралась хорошая коллекция. Работы Путерброта, Конопацкой, например, ведь нигде не взять, а у меня в коллекции они есть. Собрано порядка 800 экспонатов вместе с фотографиями, а еще «дело» на каждого художника – тоненькая или толстая папка с вырезками обо всех публикациях.
За счет того, что сами приобретали, дарили художники, собралась очень подробная коллекция. В ней пунктиром проходит вся история изобразительного искусства последних 20 лет — ранние Тимур Мусаев-Каган, Мурад Халилов, Азиз Сулейманов. Многие художники с удивлением обнаруживают свои старые работы, о которых уже забыли.
Такой коллекции нет ни в одном дагестанском музее. Даже в нашем Музее ИЗО им П. Гамзатовой огромные провалы в изобразительном искусстве 80-90-х годов.
Галерея как лаборатория
Многие годы галерея занималась в основном персоналками. И художники часто готовились специально. Задача была стимулировать, заставлять художника работать: «Давай новое, давай новое! Это всё мы уже видели». Так многие проекты художников состоялись только потому, что была площадка. Когда нет зрителя, негде показать — зачем художник будет сидеть и делать кизяки, как в цикле Апанди Магомедова? Особенно художники помоложе, они знали, что здесь у них будет «сцена», «микрофон», их здесь поймут, примут. Это заблуждение, что картины художника сразу попадают в выставочный зал — без обсуждения ни один проект не готовится. Для художника мнение со стороны тоже важно. 
«Когда галерея дает задание, нам интереснее работать, есть стимул, есть драйв», — признаются мне художники «по секрету». Например, делали мы проект «Вода» — из него появилось несколько заметных проектов, которые стали жить самостоятельно. Или другой пример – «Присутствие воды» Ибрагим-Халила Супьянова, он сделал пять вещей для этой выставки, она его вдохновила, и потом появилась целая серия. Мы ее повезли на «Арт-Москву». То же самое произошло у Наташи Савельевой. Она ведь долгое время как художник не выставлялась. На каком-то этапе у творческих людей бывает очень низкая самооценка и нужен толчок.
Куратор, как квадрокоптер, с высоты видит всё и сразу. Иногда талантливый человек сам себя не видит. И просто даже подсказываешь: иди вот сюда. Если я замечаю, что созрел некий пласт, который пора показывать, то сама могу предложить – надо делать персональную выставку. Одна голова хорошо, а две лучше. Получается что-то вроде лаборатории. Наверное, это компенсация всех тягот и сложностей, выпадающих на долю куратора. Это удивительное чувство — наблюдать, как художник, еще не знающий себя, растет на твоих глазах.
Дамир Саидгазин
Читайте также:
Высоцкий о Высоцком. Встреча в Театре поэзии
Взаперти. Киновед из Краснодара познал Дагестан, не выходя из комнаты
Махачкала обзавелась аудиогидом
«Молодежка» в соцсети «ВКонтакте»: https://vk.com/md_gazeta
«Молодежка» в Facebook: https://www.facebook.com/mdgazeta/
«Молодежка» в «Одноклассниках»: https://ok.ru/mdgazeta
