Полуобгоревшие рукописи фронтовых стихов, письма и другие материалы молодого поэта-дагестанца Николая Власова я обнаружил в начале 2000-х годов в архиве Дагестанского объединённого историко-архитектурного музея. Потрёпанный блокнот, хранящийся в туго набитой папке на высоких стеллажах, произвёл на меня сильное впечатление.
Накануне Дня Победы захотелось вновь открыть его для себя и для вас. Николай Власов родился и вырос в Махачкале. Осенью 1941 года он добровольно ушёл на фронт и прошёл боевой путь в звании сержанта.
«На Кубани и в предгорьях Кавказа,
Окопавшись на сопках в снегу,
Мама, я ожидаю приказа,
Чтобы прыгнуть в траншею к врагу.
Враг здесь бросит отборные силы
Для больших и решающих битв.
Не тоскуй — далеко от могилы,
Но гордись, если буду убит».
Это строки из письма, адресованного Николаем Власовым матери в Махачкалу с Северо-Кавказского фронта в 1943 году.
Вот что он пишет по поводу своих рукописей в письме отцу Сергею Власову 29 ноября 1944 года: «Большая часть моих рукописей сгорела (пропали почти три года моей литературной работы на фронте!). Берегите те копии с них, которые высылались вам — теперь это единственный сохранившийся мой материал о геройстве, храбрости, славе наших бойцов».
Эти поэтические рукописи велись поэтом в дымных землянках, в трудных военных походах, в часы затишья между боями. Как известно, сохранившиеся его фронтовые стихотворения вошли в сборник стихов, выпущенный в Москве издательством «Молодая гвардия» в 1954 г.
В апреле 1948 года Николай Власов умер от ран в московском госпитале. Ему было 28 лет.
Ночь на Днепре
Я страха смолоду не знал,
Считал я братьями людей.
Н. Некрасов
Запомни ночь ту… В сентябре,
Когда туман бродил по тропам.
Врага мы ждали на Днепре,
На левом берегу в окопах…
Была безветренная тишь,
Тянулось нудно, долго время.
То пискнет вдруг полевка-мышь,
То снова тихо-тихо, темень.
А Днепр широкий рядом, тут,
Залег, насупившись сурово,
Он понимал, что люди ждут
Зари удушливой, багровой.
И вдруг раздался адский взрыв,
Как будто в клочья Днепр разорван.
Над ухом шепот: «Коля, жив?!»
Я жив, а Днепрогэс был взорван…
Весь левый берег наш молчал,
Лишь закипел врагами правый.
Реки уж нет – ручей журчал…
Эх, где ты, Днепр широкий, славный!
Хрустела галька, вспыхнул свет,
Съезжали в русло танки вражьи.
Стрелять нельзя – команды нет,
А враг уже под нашим кряжем.
Не скрою, жутко стало мне,
Стучало сердце: «К бою! К бою!»
И вдруг взревел могучий Днепр
Приливной яростной волною.
Взревев, обрушился на них,
Накрыл пехоту, танки, пушки,
И, победив, он снова стих
Во мраке где-то за опушкой.
Вздохнули все, вздохнул и я,
Вздохнули, словно после бури –
В Днепре «железная свинья» —
Мы это дело перекурим…
…Но снова Днепр как миф исчез,
И радоваться было рано.
В предсмертном стоне Днепрогэс
Отвел всю воду в котлованы.
Мы вздрогнули: во тьме на нас
Бежали толпы наших, русских,
И вопль ужаса потряс
Весь кряж и берег узкий.
Но молча шли полки врага,
Укрывшись за толпой бегущих.
Я мрачно взялся за наган,
Но было поздно — враг на суше…
Поднялась страшная пальба,
И не поймешь, где враг, где наши.
К утру закончилась борьба,
Мы отошли за кряж, на пашни.
Запомни ночь ту… В сентябре,
Когда туман бродил по тропам,
Нас много пало на Днепре,
На левом берегу, в окопах.
Ст. Лозовая, 41-й г.*
*Плотина Днепрогэс была взорвана отступающими советскими войсками 18 августа 1941 г. при отступлении наших войск на основании шифрограммы Сталина и начальника Генерального штаба РККА Шапошникова командованию Южного фронта.
Марат Гаджиев
