Как корреспондент «МД» провел выходные с тёлками и бычьём
Не думала, что город меня встретит тихо. И ничего не скажет, только будет в ухо что-то невнятное шептать. Эти кошки, как тени: то появляются, то пропадают, завидев меня. А я пропадаю, услышав собаку. Которая пропадает, услышав азан. Здесь всё взаимосвязано.
Например, мечеть на этой улице самая громкая в городе, потому что азан читают громко. Поблизости стоит центральная мечеть (после того как построили новую в центре города, она не центральная), из неё азан льётся. Ты слышишь голос и можешь его пощупать, попить даже, он как из ведра, а ты, довольный, просишь ещё. В этой мечети горит зелёная лампочка. В детстве мы думали, что зелёная лампочка загорается, как только к ней подходит мужчина в зеленой тюбетейке и начинает читать. Мы думали, это микрофон.
Возле мечети дети катаются на велосипедах. В городе все дети – на велосипедах.
— Меня сфоткай, меня сфоткай! – кричит мальчик, делая круги на своем железном. А другие прячутся. Один на корточках и в капюшоне наклонился над велосипедом, а двое спрятались в гараже.
— Она мечеть фоткает, — заметили они. Я подхожу ближе и вижу большой гараж, в котором есть всё: коробки, канистры, колонки.
— Да, это наш гараж. У нас там инструменты. А вы здешняя, да?
Здешняя, только когда я уезжала из города, вы еще не родились.
Город темнеет. Восемь часов, а он пустой, жители в домах попрятались. Ещё не вечер. Уже как будто ночь.
А я решила пешком до дома добраться. Автостанция — на одном конце города. Наш дом — на другом. Но за 15 — 20 минут можно добраться спокойным шагом. А здесь это «далеко». Поэтому героический поступок. Мама пишет: «Папе позвоню, чтобы из Нефтекумска приехал, тебя встретил». «Не надо, мама, я сама». «Можешь прийти?» — спрашивает. «Да», — отвечаю. Через минуту пишет: «Поезжай в такси».
Я уже дома, мама.
Дома меня ждет гlавак (уркарахский мясной пирог), молочный суп, Гарри (кот) и коровы.
Одна корова где-то гуляет. Надеюсь. Мама говорит, что она умная и всегда возвращается домой. Но сегодня не пришла. Зоя, я тебя жду. Зоя вернулась ночью. Правда, не сама, папа ее нашел у ворот соседского дома. Она стояла с другими коровами и не собиралась уходить. Папа это понял и начал гнать. Корову. Но она умная, не стала быковать.
Отношения между коровами складываются. Но по-разному. Например, у каждой есть своя подружка, которая, бывает, провожает до дома и иногда заходит в гости. Травку пожевать. А иногда зовет гулять по городу. В городе есть трава, но коровы почему-то предпочитают мусорные баки. Недавно мусорные баки огородили зелеными заборами. А коровы на зеленый, как быки на красный.
Коровы уважают друг друга, и старшая всегда сильнее младшей. По крайней мере, так было, пока Зоя не выросла и не стала больше тети. Тетя Айри с белым сердечком на лбу («айри» на даргинском – сердце), хоть и с характером, племянницу обходит стороной. Зоя, поев раньше всех, имеет полное право съесть чужую порцию. А чужая порция — она всегда вкуснее.
За еду коровы забодают любого. Особенно, если ее не дать. Утром они знают, когда ты придешь и накормишь, стоят у железных дверей во дворе. Если придешь раньше шести, они тебя не ждут, а лениво лежат на прохладной траве, жуют эту же травку очень медленно и грациозно, растягивая удовольствие. И челюсть. (Они могут пережевывать ее в течение дня, оставляя на запас. Потому что у них желудок с четырьмя отделами). А если опоздаешь, хотя бы на полчасика, коровы так же долго и протяжно мычат. Вечером приходят сами.
Корм – это больше половины ведра отрубей и меньше половины муки третьего сорта. Зимой – корм и сено, а летом — корм и трава. Мешок муки в Южно-Сухокумске стоит 350 рублей, а мешок отрубей – 150. Еще есть пшеничная мука и жмых – это для молочных коров. Их у нас две. Зоя и Луиза. Их телки ждут в сарае, где нет ни окон, ни дверей. Есть только видимость. Они высовывают рожки, за которыми тянутся головы, и любопытно смотрят. А там – наш сад-огород, где растут овощи, ягоды, деревья. И дом. Однажды выросли дыня и арбуз. Уже не помню, сажали ли мы их. Но точно помню, как это было неожиданно и вкусно.
Наш кот Гарри не любит коров. Или делает вид. Молоко-то он пьет. Ждет, пока ты подоишь, а потом ругается на тебя, идущую с тяжелым ведром домой. Потому что молоко должно быть в нем, а не в ведре. Он хочет, чтобы всё по волшебству. Так и получается. До него коты или кошки сторожили меня, пока я подою, а потом бежали и путались под ногами. Так однажды споткнулась о свое же ведро. Ведра любят опрокидывать коровы. Особенно, когда тщательно их доишь, не замечая ничего вокруг. А вокруг коровы, которые доедают корм и ждать тебя не будут. Они ещё замечают, какой длины твои ногти. Чем длиннее, тем им больнее. И тогда они бьют ногами по ведрам. Которые падают. Вместе с молоком.
Сейчас коров не доят — они только отелились. Творог, сыр, масло, сметану, кислое молоко, сыворотку делать не нужно. Из молока даже молочный суп не приготовишь, пока его сосут телята. Они, когда пьют, поднимают высоко хвосты. Как вы думаете, зачем они это делают? Да я не знаю. Но хвосты опускаются, как только молоко заканчивается. Когда телята вырастают, коровам больно. У них прорезаются зубы, коровы чувствуют и рефлекторно бьют ногами по туловищу, морде, рогам. Бьют, но продолжают кормить.
Характеры у телок и бычков разные. Эти двое нелюбознательные, хоть и красивые. До них был Миша, у него ножки были кривые, он очень долго на ноги пытался встать. А когда уже встал, понял, что хочет ходить. Сарай закрывался самыми разными способами, Миша выход находил всегда. Однажды он выбежал в поле. А там собаки и другие опасности. Я его минут 30 ловила, пока он не устал. Он сильнее меня, я его загнала в сарай и закрыла плотно двери. Так сильно он меня разозлил, что выйти не смог. А я с перевязанной ногой ходила еще очень долго. Брат младший находил общий язык, так однажды вернулся верхом на быке, которого пас неподалеку. Телка шла рядом. Как он это сделал, он и сам не знает. И легко в сарай загнал.
Сарай вместительный, в нем две комнаты, в одной живут бычки и телята, в другой – коровы. Сарай делали родители и старшие брат и сестра, из самана. До этого коровы жили у нас дома. В моей комнате. Которая еще не была отремонтирована, да и я не родилась. В сарае коровы зимуют или укрываются от непогоды. А как только попадают в огород, огорода больше нет. И коровы ни при чем. Они же очень умные. Особенно, когда их доишь. Лягают ногами, бьют хвостом, бегают, если ты не мама, а просто Патя. Доить коров тяжело, если ты не научился ждать. Мускулы здесь не нужны, скорее навыки. Сидишь ты на корточках или на стульчике, если еще не приучен, и начинаешь доить. Где корова была, ты понимаешь по вымени. Если долго мыть приходится, значит, корова сильно гуляла, а если просто ополоснуть достаточно – значит, болота она не видела, гуляла так – по полю. И лучше доить в платке, хвосты у них остаются грязными. А вечером – комары и мошкара, которые любят коров, а коровы их – не очень. Еще коровы не любят тяжелую музыку, включаю ту, что помягче.
Я очень стрелять любила. Когда доила коров. Молоком в кошек целилась (только маме не говорите).
Патя Амирбекова
