В Дагестане открылась студия инклюзивных танцев Souldance… однако танцевать там пока некому. «Молодежка» встретилась с руководителем студии Сабриной Алиевой, чтобы понять, почему возникли проблемы с набором, кто виноват в том, что многие инвалиды в Дагестане предпочитают сидеть дома, а не вести активный образ жизни, и как танцы могут изменить эту ситуацию.
«Не мешайте человеку чего-то хотеть»
— Зачем нужна такая студия?
— Чтобы доказать, что нет людей с ограниченными возможностями, — есть люди с ограниченными желаниями. Если человек чего-то хочет, он этого добивается. Главное — не мешайте ему этого хотеть.
— А кто может помешать?
— Зачастую — родители. Если человек с самого детства оказался в инвалидной коляске, родители порой вырабатывают нездоровую модель поведения. Начинают сдувать пылинки со своего ребенка. И в итоге он вырастает в человека, который просто не приспособлен к жизни. Еще хуже, если в голове у такого человека зарождается мысль: «Мне все чем-то обязаны, меня все должны жалеть». Я была свидетелем, когда маломобильная девушка хотела найти работу — мол, устала сидеть в четырех стенах. Идея отличная: для инвалида нет ничего хуже, чем запереться от всего мира. И так проблемы со здоровьем, а тут еще никакого развития. Ей помогли с работой. А она вернулась домой. Потому что вся эта обстановка, когда надо каждый день выходить на работу, общаться с людьми, брать на себя какую-то ответственность, учиться чему-то, — она оказалась к этому не готова. Это ее напугало, ведь она привыкла, что за нее все делают и в случае чего прощают все косяки. Родители не должны замечать того, что их дети — инвалиды. Надо вести себя с ними, как с обычными людьми. Я и готовила, и убирала, и в школу ходила, потом сама себе еще работу нашла, занялась благотворительностью. Некоторые мне предъявляют: «Для девушки ты ведешь слишком активный образ жизни». Ну спасибо, только я сама разберусь.
«Надо привыкать к тем условиям, которые существуют»
— Ты говорила — хочешь доказать, что нет людей с ограниченными возможностями. Кому доказать?
— В первую очередь самим инвалидам. В нашем обществе существует стереотип — мол, инвалиды ни на что не способны, им самое место у обочины дороги — сидеть себе в инвалидной коляске и попрошайничать. Вроде и паралимпиады проводятся, а стереотип все еще существует. К сожалению, он перебрался и в головы к самим инвалидам. Вот многие из них и сидят сложа руки, считая, что ни на что не способны.
— Может, инвалидам пока просто не до танцев? Сама знаешь — пандусов нет, лифты неудобные, транспорт не приспособлен… Может, сперва лучше решить эти проблемы, а потом браться за танцы?
— Ждать, пока условия станут идеальными, — не вариант. Хочешь, чтобы что-то сдвинулось с мертвой точки, — начинай двигаться сам. К тому же студия инклюзивных танцев, как, скажем, и какие-то спортивные секции, — это просто способ вытянуть инвалидов из дома. Людям, которые ответственны за создание всех необходимых условий в городе, не будет лишним показать: мы существуем, мы выходим из дома, мы ходим на работу, ездим на транспорте, и мы не должны испытывать с этим никаких сложностей. Если мы все будем сидеть дома, у власть имущих не будет и оснований создавать для нас условия. Мол, чего париться, они ж даже на улице не появляются. Я не знаю, сработает ли такая тактика, но попробовать-то стоит. А даже если не сработает… Что ж, надо привыкать к тем условиям, какие существуют. Я ж привыкла, и другие смогут.
«Главное – уметь слушать музыку»
— Но пока с набором в студию все-таки есть проблемы.
— К сожалению, в Дагестане это проблема — привлечь маломобильных людей к активной жизни. Я столкнулась с ней, когда еще ходила в «Скалу» (команда по баскетболу на колясках. – Ред.). Мы хотели создать женскую сборную, но ничего не вышло. Большинство девочек в колясках просто сидят дома. Кому-то родители запрещали. Кто-то проявлял интерес, но жил за пределами Махачкалы и не мог самостоятельно приезжать на тренировки. Увы, и клуб не мог им в этом помочь. А кто-то просто стеснялся.
— Расскажи, как вообще пришла к идее создания студии.
— Я познакомилась с руководителем художественного ансамбля «Махачкала» Анной Сараевой. Вместе мы и решили, что было бы неплохо дать возможность маломобильным людям заниматься танцами. Почему это важно? Я сама становилась свидетелем того, как, скажем, занятия спортом оживляли инвалидов. Вот они сидели себе дома, подавленные, думали, что жизни в инвалидной коляске нет… и на тебе — они оказывались в команде, среди таких же людей, как они, и начинали играть. И это был их первый шаг к возвращению к полноценной жизни. Многие из них именно после этого шага устраивались на работу, заводили семьи. Я подумала, что студия может стать таким же шагом. В конце концов, не все инвалиды хотят заниматься спортом. Нужно создавать какую-то альтернативу.
— Помещение есть?
— Да. Два зала для занятий и один для выступлений перед публикой. Помещение нуждается в небольшом ремонте. Ничего глобального — нужно разобраться с сыростью. Не хотелось бы, чтобы человек пришел один раз на танцы, а потом месяц лежал с бронхитом. Но эту проблему мы быстро решим, когда наберем людей. Есть и инструктор — им будет сама Анна. Опыт постановки инклюзивных танцев у нее имеется. Есть и здоровые партнеры. И все абсолютно бесплатно.
— Человеку, который делает работу бесплатно, сложно указать на его ошибки, у него и отмазка есть: мол, чего вы хотите, я и так на этом не зарабатываю. Не боишься стать заложником такой ситуации?
— Нет. Я все-таки не первый год занимаюсь благотворительностью, помогала организовывать концерты для сбора денег на лечение детей. И вроде бы хорошо получалось. Студия изначально задумывалась как социальный проект, который не принесет мне никакой прибыли. Удастся выбить под него какой-то грант — буду только рада. Можно будет пустить его на развитие студии. Например, на покупку специальных колясок. В принципе, для самих танцев подойдут и обычные коляски — лишь бы там была страховка, чтобы человек во время танца не выпал. Но в перспективе хотелось бы выезжать на различные фестивали, они проводятся довольно часто. Но там уже есть свои требования к техническим характеристикам колясок. Если коляски не будут им соответствовать — ансамбль просто не допустят до участия.
— А каким танцам планируете обучать?
— В первую очередь лезгинке. Это наш танец. Если на какой-то всероссийский фестиваль приедет ансамбль из Дагестана, то от него в первую очередь будут ждать именно лезгинку, а не какие-нибудь современные танцы. Современные танцы и так станцуют представители других регионов. Но про них мы тоже не будем забывать.
— Как решить проблему с набором?
— Сложнее всего убедить человека просто прийти и посмотреть, что это такое. Словами не объяснишь, что такое лезгинка в коляске. Человек слышит, не понимает, что это. Поэтому нужно проводить какие-то фестивали для людей с ограниченными возможностями, хотя бы спортивные, и там выступать. Я танцевала на нашем «Абилимпиксе» (региональный чемпионат по профессиональному мастерству среди людей с инвалидностью. – Ред.) специально для того, чтобы люди своими глазами увидели, что это такое. Надеюсь, это поможет с набором в студию.
— Насколько сложно танцевать в коляске?
— Ничего сложного. Главное — уметь слушать музыку.
— Может настать такой момент, когда ты решишь: «Набора нет, наверное, студия инклюзивных танцев — не самая удачная идея, пора браться за что-то другое»?
— Вряд ли. Уверена, что люди найдутся. Просто нужно еще чуть-чуть времени. В конце концов, инклюзивные танцы развиты во всем мире, а значит, людям это нужно.
Руслан Бакидов
Читайте также: Дагестан получит более 50 млн рублей на обучение детей-инвалидов
Махачкалинка стала матерью для шестерых детей-инвалидов из Астрахани
«Молодежка» в соцсети «ВКонтакте»: https://vk.com/md_gazeta
«Молодежка» в Facebook: https://www.facebook.com/mdgazeta/
«Молодежка» в «Одноклассниках»: https://ok.ru/mdgazeta
