Георгий «Георгич» Арустамьян – известный в российском музыкальном мире человек, который теперь играет «тяжелую» музыку в группе «Жатва», — недавно побывал в Махачкале и дал интервью «Молодежке».
— Когда вы открыли в себе писателя?
— Я вырос в интеллигентной семье: папа – композитор, мама – филолог. Старшая сестра играла на фортепиано и немного на скрипке. Но меня все это как-то мало привлекало, и я больше любил рисовать индейцев и динозавров и играть в футбол. Но музыкально-литературная атмосфера дома на то и атмосфера, чтобы ею дышать. И как-то сам стал что-то писать в тетрадке и тренькать на фортепиано. Но самым главным событием было мое попадание в больницу в возрасте 13 лет, где мы всей веселой палатой помогали нашему товарищу переписываться стихами с девушкой из соседней палаты. Это так меня увлекло, что вернулся я после клинического отдыха уже состоявшимся рифмоплетом.
— В наше время от мальчишек и пары строчек не дождешься! У многих детей есть проблемы с самореализацией. Родители всегда хотят, чтобы у их детей был постоянный материальный достаток, а творчество не всегда стабильно. Как родители относились к вашему творчеству в начале пути? Хотели ли они дать вам другое образование? Пытались ли разъяснить, что это всего лишь хобби и большего не выйдет?
— Вообще, это касается практически всех сфер детских увлечений, которые не совпадают с родительским видением. По-моему, в истории есть множество примеров, когда родители-артисты ни в коем случае не хотели, чтобы их дети стали актерами. А были случаи, когда те же творческие мамы-папы были в шоке от предприимчивого ребенка. Так что тема «отцов и детей» кроется совсем в иных – более глубоких и тонких – сферах. В моем же случае главным стопором было само время. Те самые пресловутые 90-е, когда вообще непонятно было, что в действительности нужно и можно делать – особенно тем, кто работал и рос в абсолютно понятной социалистической системе. В итоге где я только не работал, что только не делал, окончил бухгалтерские курсы после школы, потом получил очень смешную тройку за диктант, поступая на юридический факультет, и попал в экономический университет, где стал не только заниматься цифрами, но еще сильнее рок-н-роллом и поэзией.
— Вы сменили очень много проектов. Теперь у вас группа «Жатва», которая, как вы сказали, выпускает «тяжелую музыку». Почему вы творите именно в этом направлении?
— Я не менял проекты, а в разных проектах участвовал как текстовик. Группы Catharsis, Hostile Breed, «Черный Обелиск», Everlost и другие… – я не был участником этих групп. Сам выходил на сцену лишь как бард-исполнитель под собственным именем и под названием «Д.И.Г.А.» – вместе с прекрасным гитаристом и моим товарищем Дмитрием Игнатьевым из группы Tantal (для которых я тоже написал несколько текстов). А «Жатву» мы создали с моим другом детства Олегом Гарбузовым (балалайка, варган) и музыкантами группы Scream In Darkness (и для них я пишу тексты!). И вот эта группа по-настоящему «тяжелая» в музыкальном смысле. А тексты песен скорее отчаянные, мужские, искренние, крепкие. «Тяжелыми» их я называю потому, что они не развлекательные, и, чтобы их по-настоящему прочувствовать, нужен душевный труд.
— Были в вашей жизни такие моменты, когда практически не удавалось ничего писать? Если да, то как вы с этим боролись?
— Ой, это постоянно! Вернее, постоянно не удается, но я с этим не борюсь уже, ибо после стольких лет понимаю: как пришло, так и ушло. Мой талант – лишь частично результат ремесленного мастерства, а по большому счету – плод неизъяснимого так называемого вдохновения. Я не находил этот дар, и не мне грустить о том, что он куда-то уходит периодически или уйдет навсегда. Что сделано на сегодня – уже великая удача и одновременно огромнейшая загадка для меня. Если не пишется – не пишите. Вы же не могли противиться тому, когда не взяться за ручку или кисть было невозможно, так зачем противиться тому, когда у вас что-то не получается сегодня? Завтра получится! Если это ваш путь… А пока можно покормить кошку, полить цветы и помыть посуду.
— Долго ли вы работаете над одним стихотворением и шлифуете его, доводя до идеала, или первоначальный вариант практически не меняется?
— Это, знаете, как с живописью – любой художник на вопрос, когда он считает картину оконченной, думаю, ответит, что просто вот приходит такое ощущение и все. Так и с поэзией, раз уж мы о ней говорим, – иногда меня обвиняют в излишнем сюрреализме и символизме, но когда у меня что-то пишется, то я не могу объяснить, почему именно это слово или эта фраза должны быть здесь. Просто есть такое мое личное ощущение, даруемое неведомой мне силой. Рад, что, как оказывается, в итоге рожденные образы кому-то становятся близки и понятны. И именно по-своему близки и понятны.
— Что самое главное в стихосложении и написании различных произведений?
— Если можете не писать – не пишите.
— Сейчас у молодого поколения формируются свои правила, взгляды на ритмику. Вы следуете или стараетесь следовать основным правилам стихосложения (соблюдаете стихотворный размер, к примеру)? Или пишете так, как пишется?
— Я понятия не имею о правилах, стилях, размерах. Я совсем не академический поэт. Но выходит, что ритмика в стихах получается абсолютно классической. У меня очень стандартные ритмы и рифмы, по-моему. Так называемая «современная поэзия», с ломаными ритмами, без знаков препинания, с написанием новых строк с маленькой буквы и прочими штуками, – это вообще не мое. Я почти уверен, что любой профессор стихосложения и литературовед разобьет в пух и прах мои некоторые работы, но мне, честное слово, абсолютно все равно.
— Все вдохновляются какими-то вещами или событиями. Что вас вдохновляет? Бывает и такое, когда нужно написать. Сложно ли писать вам на заданную тему?
— На заданную тему писал очень редко, но иногда это делать и легко, ибо включается некий азарт. Как игра! А про вдохновение мы уже говорили – оно может таиться везде и при этом нигде. Можно надевать рубашку и зацепиться за что-то, а оказывается, что ты зацепился за идею, строчку, рифму… А можно поехать, например, в живописнейший Дагестан, получить невероятные впечатления от общения с замечательными людьми и, побывав в поражающих глаз и душу местах, – вернуться оттуда в полном молчании и без единой песни.
— Всем нужна критика. Порой она бывает просто необходима. Вы читаете своим друзьям только что сделанные или тщательно проработанные, проверенные стихи? Как они реагируют? Вам важно их мнение?
— Мне не важно, но ценно мнение близких людей. Если чем-то недоволен сам, то и не показываю никому этих работ. Но, в общем-то, я их просто не оставляю как факт. Если песня записана или спета, а стихотворение публично прочитано или опубликовано, значит, точно ими доволен. Я слишком сильно доверяю Богу в вопросах моего творчества, чтобы обращать внимание на критику или мнение отдельно взятого человека, который смотрит на это из своей личной вселенной.
— Что вы посоветуете юным коллегам?
— Не бояться себя и своего таланта. Как бы это банально ни звучало, но у вас все только начинается, поэтому просто «дышите дальше», и дорога выведет – она такая, она даже и не спросит вашего мнения.
Замира Гаджиева
Читайте также:
«Казалось, это неправда. Децл сейчас встанет»
«Почти по-Бродскому…»
«Молодежка» в соцсети «ВКонтакте»: https://vk.com/md_gazeta
«Молодежка» в Facebook: https://www.facebook.com/mdgazeta/
«Молодежка» в «Одноклассниках»: https://ok.ru/mdgazeta
