Дагестанец с разрывом спинного мозга ставит спортивные рекорды
У Мусы Таймазова перелом позвоночника, разрыв спинного мозга — 5 мм. Это не помешало ему стать многократным чемпионом России по регби на колясках, а потом перейти в легкую атлетику и занять вторую строчку в мировом рейтинге по метанию клаба (спортивный снаряд весом 400 граммов, разновидность булавы). Всякий раз выезжая на соревнования, он швыряет снаряд, раз за разом устанавливая новый рекорд. В интервью «Молодежке» спортсмен рассказал, почему бить рекорды — это на самом деле не очень интересно, как нанес травму собственному тренеру и где в Махачкале можно легко сломать шею (вы удивитесь — но это практически каждый второй городской пандус для инвалидов).
Фото: Евгений Костин.
«У меня нет цели рекорды показывать»
— Метнув клаб, можете определить, еще до того, как он приземлится, побьете очередной рекорд или нет?
— Это так не работает. Вообще, можно побить рекорд, но остаться недовольным результатом. Как на последнем чемпионате России, когда я кинул снаряд на 30 м 48 см. Новый рекорд — да. Хороший результат — нет?
— Это как?
— Я не добросил почти два метра по сравнению с результатом, который показывал на тренировках. Вроде заряженный был. Но не пошли броски. А у нас такой вид спорта. Если бросок не идет, сколько угодно можешь пыжиться — далеко твой клаб не улетит.
— Сильно расстроились?
— Я бы так не сказал. Расстроиться и быть недовольным — разные вещи. Я — второй в мировом рейтинге, впереди меня только серб. Позади — мексиканский спортсмен. Но раньше у нас разница была в сантиметрах, теперь отрыв уже полметра. Будем работать дальше. У меня пока мало соревновательного опыта — два международных выезда и пять всероссийских соревнований. А среди моих соперников есть люди, которые по двенадцать лет тренируются.
Сам клаб и его метание. Фото: Международный паралимпийский комитет.
— Как, например, ваш главный конкурент из Сербии?
— Он не то, что 12 лет тренируются… он 12 лет никому не проигрывал. Трехкратный паралимпийский чемпион. Но потихоньку сдает свои позиции. Я хочу занять его место. Не смотрю, кто позади меня в рейтингах, не ломаю голову над тем, кто может ко мне приблизиться. Я думаю: что мне еще нужно сделать, чтобы быть первым на мировой арене? Я сравниваю себя с теми, кто сильнее меня, а не с теми, кто слабее. Не высчитываю, насколько я обогнал ближайших преследователей, а смотрю, насколько я приблизился к тому, кто впереди. У меня нет цели ездить на чемпионат России и рекорды там показывать, это неинтересно. Побеждать сильнейших — вот мои интересы. А если будешь приходить на тренировку и думать — у меня на последних соревнованиях был комфортный отрыв от второго места, сегодня и похалтурить можно, — ничего не выйдет.
— Нет страха, что ничего не выйдет на мировой арене не из-за халтурной тренировки, а из-за пандемии? По крайней мере, в ближайшем будущем?
— Нервозности, конечно, добавляет эта ситуация. Паралимпийские игры пролетели, чемпионат Европы пролетел… Должен был участвовать и там, и там, но не судьба. До сих пор расстроен. Так радовался завоеванной квоте, а потом ситуация резко изменилась, стали отменять один турнир за другим, и внутри — пустота.
— Есть опасения, что Паралимпийские игры не состоятся и в 2021 году?
— Не хочу об этом говорить даже. Конечно, есть. Неизвестно, что завтра будет. Никто в команде не поднимает разговоров на эту тему. Все нервничать начинают от одной мысли об отмене любых стартов.
— А как относитесь к нейтральному флагу, под которым придется выступать российской команде?
— У меня цель — побеждать. А нейтральный флаг, все остальное — это политические вопросы, пусть с ними политики и разбираются, не хочу в это лезть.
Из личного архива Мусы Таймазова.
«Выступать с чужими снарядами – это как бегать в чужой обуви»
— Сколько попыток дается на соревнованиях?
— Две пробные и шесть — в зачет. Садишься на специальный стул, укомплектовываешься — у тебя на это пять минут. Укладываешься в это время — можешь кидать пробные. По какой-то причине не успеваешь — тебя лишают такой возможности. В принципе, ты можешь и сам отказаться от пробных, если чувствуешь, что готов. Какие-то нюансы зависят от самих соревнований. Допустим на чемпионате мира в эти пять минут включаются и пробные попытки. Успеваешь кинуть — хорошо. Хоть десять раз снаряд швырни. Не успеваешь — твои проблемы. Ты заходишь в свой сектор, они включают секундомер, и у тебя ровно пять минут — сесть, подышать, подумать, подготовиться, принять удобную позу, швырнуть снаряд, что угодно… Но как-только пять минут истекают — всё, дальше уже швыряй для зачета.
— Раз речь зашла о чемпионате мира. Насколько мне известно, в 2019-м вы завоевали бронзовую награду и квоту на Паралимпийские игры, не дотянув до собственного рекорда…
— …Самую малость. Четыре сантиметра. В 2019-м моим рекордом была дистанция 29 м 33 см. Соответственно, на чемпионате мира я метнул клаб на 29 м 29 см. Мне пришлось выступать с чужими снарядами. Мои не допустили из-за технических проблем. Один снаряд оказался на два грамма тяжелее. У другого головка оказалась сточенной. Мы обычно штангенциркулем замеряем. А они там лазером проверили — ни один не подошел. Это меня расстроило, я об этом узнал за несколько часов до выступления. Сказал: буду вступать с тем что есть. А клабы индивидуально изготавливают. Да, есть свои стандарты, но какие-то мелочи, определяющие мелочи, например, форму головки, — у кого-то круглая, у кого-то овальная, — каждый под себя делает. А выступать с чужими снарядами — это как бегать в чужой обуви: высока вероятность, что тебе попадутся неудобные кроссовки. Ну и как ты пробежишь дистанцию? Мне корзинку дали с кучей снарядов, я наугад выбирал, кидал. Как результат — только две попытки засчитали, остальные за сектор вылетели. Потому что хват не получался. И снаряды разворачивались в другую сторону.
Фото: Евгений Костин.
— А на Паралимпиаде такой технический брак возможен?
— Наш паралимпийский комитет уже заказал снаряды в Лондоне. Их изготовят по всем стандартам, с этим помех не будет. Я должен с ними поработать, чтобы рука привыкла.
«Где есть опасность, драйв, адреналин, туда меня и тянуло»
— Как получили травму?
— Это произошло в 2004-м, мне было двадцать лет. Мы с друзьями отдыхали на озере в Ханты-Мансийске. Прыгали с высоты. Я разбежался, оступился и в итоге не долетел, куда хотел.
— Очнулись уже в больнице?
— Я не терял сознание, все отчетливо помню — как друзья вытаскивали из озера, как ехал в больницу, как давал согласие на операцию. После операции в себя пришел — весь в штангах, в трубках. Понял, что влип. Первые месяцы я был гораздо хуже, чем сейчас. Тогда я без посторонней помощи поесть не мог. Но потихоньку начал привыкать к коляске, крутить колеса. В какой-то момент достиг потолка. На этом уровне сейчас и нахожусь — верхняя часть рук двигается нормально, пальцы не работают. С этим я уже поделать ничего не могу. У меня полный разрыв спинного мозга — 5 мм. И этот разрыв уже никак не устранить, это не сухожилия — не пришить.
— Досада из-за случившегося росла? Хотя бы в первое время?
— Рядом близкие были, не дали загрузиться, уйти в себя. Я был молод, во мне бурлила энергия. Странно звучит, да? Учитывая мое положение на тот момент. Я не мог ничего делать, но позитива хватало. Надо было двигаться, как получается. На коляске — так на коляске.
Фото: Евгений Костин.
— Спорт в плане реабилитации сильно помог?
— Разумеется. Я быстро сообразил, что дома сидеть не вариант — киснешь. Поэтому, как появилась возможность, как более-менее окреп, начал заниматься спортом. Много лет посвятил регби. Несколько раз становился чемпионом страны, выступал за сборную Москвы, за сборную России, выезжал на международные соревнования. Потом вышел на легкую атлетику. Буквально за месяц до Кубка России. В Дагестане до этого метанием клаба никто не занимался. Поехал на Кубок, увидел все на месте, стал первым, и пошло-поехало: пять стартов — пять рекордов.
— По командному виду спорта не скучаете?
— Времени нет скучать. И, как ни крути, индивидуальным видом спорта заниматься легче. Команду иногда сложно собрать. То зала нет, то игроков — у каждого своя жизнь, свои проблемы, не все могут приехать на тренировку в одно время. А для полноценных занятий по метанию клаба нужны я да тренер. Я на стадионе буквально живу. В теплое время занимаемся на открытом пространстве. В холодное — перемещаемся в подтрибунное помещение, кидаю снаряд в сетку.
Из личного архива Мусы Таймазова.
— Родные не возражали против занятий спортом? У вас и так серьезная травма, не боялись, что можете усугубить свое положение?
— Когда регби занимался, беспокоились, отговаривали. Регби — полноконтактный вид спорта, игроки врезаются друг в друга, переворачиваются. Я пальцы ломал на правой руке. Кисть повреждал. Вовремя руку не уберешь с колеса, могут наехать. Но я никогда не искал легких путей. Где есть опасность, драйв, адреналин, туда меня и тянуло. Да и метание клаба вполне себе травмоопасно. Я сколько раз снаряд не мог выпустить! У меня пальцы же не двигаются. Я вставляю снаряд между пальцами, размахиваюсь — а он не вылетает, в руке остается. Сколько раз себе по лбу попадал, и в плечо, и в затылок. Я и в тренера своего попадал. Потом бровь ему зашивали. И это еще не все проблемы. Иногда просто неправильно метнешь, можешь повредить руку и очень надолго. Но это уже профессиональная боль. Хочешь стать профессиональным спортсменом — будь готов к последствиям. У меня уже везде связки растянуты — в правой руке, в левой. Левой рукой ты с шестом работаешь — должен за него схватиться, оттолкнуться назад, а потом потянуть себя вперед и уже после этого метнуть снаряд. Поэтому у меня руки постоянно болят, иногда не знаю, куда их деть. Но это все равно лучше, чем дома сидеть. Чувствуешь, что живешь.
Фото: Евгений Костин.
— Насколько в Махачкале комфортно человеку, прикованному к инвалидной коляске?
— Негативный момент со средой есть… Но человек захочет — всегда выход найдет. Я не так просто из дома вышел и сразу на стадионе оказался. В другом конце города живу, и ничего, добираюсь. А что делать? Какая альтернатива? Но признать стоит — об изменениях к лучшему пока только говорят. В парке пандусы установили — там шею второй раз сломать можно. Везде магазины, кривые тротуары, пятьдесят метров проедешь — и всё: дальше либо чья-то помощь нужна, либо перемещайся на проезжую часть. А там один пропустит, другой не увидит, унесет тебя. Нет бы у самих инвалидов спросить: ребята, как сделать, чтобы вам комфортно было? У нас часто строят красиво, затратно, но бесполезно, инвалидам это никак не помогает. Красивый пандус, красивые перила, но ты не можешь ими воспользоваться, потому что неправильно установлены. Мне иногда хочется, чтобы люди, ответственные за обустройство Махачкалы, сами поездили по городу в колясках и поняли, насколько это сложно.
— Стараетесь привлекать ребят в спорт?
— И в легкую атлетику, и в регби. Хочу помогать, кому получится, чтобы ребята находили себя. И необязательно зацикливаться на спорте, есть альтернатива. Ювелирная школа для колясочников, швейная школа. Не всем же спорт подходит. Надо убивать в себе лень. Много ребят находятся в моем положение, но сейчас сложно их вытаскивать на улицу. Компьютеры, соцсети многим заменили реальную жизнь. А меня такая жизнь не устраивает. Я стараюсь, как можно чаще выбираться на всевозможные мероприятия. И подтягивать с собой как можно больше народу.
Руслан Бакидов
Читайте также:
Счастье луковое
«У меня важный бой намечается, посоветуй книгу»
Силач из Кизляра гнет гвозди и арматуру. Следующая цель – схватка с диким львом
«Молодежка» в Telegram: https://t.me/molodejka05
«Молодежка» в Instagram: https://instagram.com/mdgazeta
«Молодежка» в Facebook: https://www.facebook.com/mdgazeta/
«Молодежка» в VK: https://vk.com/md_gazeta
