Из-за названия картины историки оказались по разные стороны научных баррикад
***
Недавно в Дагестанском объединенном историческом музее имени Алибека Тахо-Годи случилось нерядовое событие. Известная картина немецкого баталиста Теодора Горшельта «Пленный Шамиль перед главнокомандующим князем Барятинским 25 августа 1859 г.». была переименована по инициативе руководства музея, а именно заместителя директора Хаджи Мурада Доного. Больше месяца произведение выставлялось под названием «Переговоры имама Шамиля с князем А. И. Барятинским». После поста историка Патимат Тахнаевой в Facebook тема получила резонанс, и музей вернул полотну табличку с прежним названием.
Приключения Теодора Горшельта в России. История одного переименования с комментариями и отступлениями
Заместитель директора Государственного научно-исследовательского института реставрации кандидат исторических наук Алексей Петрушкевич в интервью «Молодежке» рассказал, почему переименовывать картину не было оснований, и попутно объяснил, в чем ее исключительная историческая и художественная ценность.
«Пленный Шамиль…» был частным заказом»
— Картина известная, репродуцировалась сразу же после своего написания. И неоднократно! Воспроизводилась во многих дореволюционных изданиях. И с совершенно точным определенным названием. Поэтому спор о том или ином названии картины не имеет, наверное, под собой оснований. Но, тем не менее, если дискуссия возникла, точки над «i» надо ставить с позиций искусствоведения, знания истории создания этой картины и ее бытования, — считает Петрушкевич.
— Теодор Горшельт, известный немецкий баталист, который до своего появления на Кавказе уже имел опыт работы, так сказать, с восточной натурой, состоял при штабе кавказского наместника Александра Ивановича Барятинского и сопровождал его в походах, — начал собеседник «Молодежки» рассказ об истории полотна. — Художник оставил после себя колоссальное живописное наследие.
Сама картина создавалась как личный, частный заказ младшего брата фельдмаршала, Владимира Ивановича Барятинского, для размещения в знаменитом имении Марьино – майоратном владении князей Барятинских в Льговском уезде Курской губернии. Там она и находилась до революции 1917 года. Какое-то небольшое время она экспонировалась в мастерской художника, потом в Петербурге, а позже была доставлена в Курскую губернию, где находилась в имении Марьино до своего изъятия, национализации и перемещения в Дагестан. В Марьино фактически был создан музей, который прославлял Александра Барятинского, его боевые подвиги, успехи. Это был самый молодой фельдмаршал в российской истории и самый успешный представитель рода Барятинских. Поэтому его имя было окружено в семье ореолом славы. Сам фельдмаршал в этом имении не жил. Он отказался от своих владельческих прав. Жил он в основном в имении Нижние Деревеньки в том же Льговском уезде – в гораздо более скромном доме, чем в Марьино, — либо в Скерневицах, недалеко от Варшавы, в имении, которое было пожаловано ему Александром II.
Так вот, я подчеркиваю, что названия другого – вот такого, которое предлагает уважаемый коллега Хаджи Мурад Доного, – не могло быть в принципе. Потому что это был личный, частный заказ младшего брата фельдмаршала. То есть, конечно, там была одна формулировка: «Пленный Шамиль перед Барятинским».
«Картины Горшельта не содержали «имперской» задачи»
— Считаете, Барятинский-младший, заказывая картину Горшельту, сразу обозначил, как она должна называться?
— Однозначно. Другого варианта быть просто не может. Потому что в семье был культ Александра Ивановича. Он был образцом для подражания для всех младших братьев и потомков рода Барятинских.
Кроме того, наверное, заключительную точку в споре может поставить прекрасная фоторепродукция из фондов Курского областного краеведческого музея, которая воспроизводит эту картину. На этой репродукции можно увидеть упомянутое авторское название картины, которое снабжено личным, собственноручным автографом Горшельта. Эта фоторепродукция, произведенная литографическим способом, была его подарком семье Барятинских, что подчеркивает правильность нашего предположения.
Фоторепродукция картины Т. Горшельта с автографом автора из фондов Курского областного краеведческого музея.
Фрагмент фоторепродукции картины Т. Горшельта.
— Когда эта репродукция была сделана – можно ли достоверно об этом сказать?
— Я думаю, она была готова не позже 1865-1866 года, после создания картины. Картина, которая находится в экспозиции дагестанского музея, имеет автограф художника и точную датировку: 1864 год. В этом мы недавно смогли еще раз убедиться, за что отдельное спасибо сотрудникам музея.
— Ранее в качестве вероятной даты окончания работы над картиной назывались и 1863-й, и 1865 год.
— Да. Просто здесь мы еще раз посмотрели внимательно полотно, автограф там есть, поэтому что спорить?
— Вы говорите, что Владимир Барятинский заказал Горшельту картину, сразу обозначив ее название. Могло ли быть так, что он обозначил все-таки тему, а не конкретное название?
— Барятинские никогда не возражали против репродуцирования работ из своей частной коллекции. Они с удовольствием давали произведения из марьинской коллекции и на различные выставки, и для многочисленных публикаций. Если бы картину опубликовали с неправильным названием, это вызвало бы грандиозный скандал. Везде она идет как «Пленный Шамиль перед Барятинским». Потому что это был апофеоз военной славы, военного успеха фельдмаршала и всего рода Барятинских. И представители рода это неоднократно подчеркивали. Шамиль воспроизводится не только на этом полотне. Мы его видим и на других картинах.
Эдуард Гау. «Малый Фельдмаршальский зал Зимнего дворца».
Справа портрет генерал-фельдмаршала А. И. Барятинского работы Франца Крюгера.
Для Малого Фельдмаршальского зала Зимнего Дворца был заказан ростовой портрет Александра Ивановича. Мало кто, кроме специалистов, обращал внимание, что на заднем плане изображен выход Шамиля с мюридами из укрепления Гуниб, а внизу на свернутой карте четко написано: «Гуниб». То есть для Барятинского Гуниб был грандиозным успехом и венцом всей его военной карьеры. Это неоднократно подчеркивалось и в мемуаристике, и в свидетельствах современников.
Франц Крюгер. «Портрет князя А. И. Барятинского». 1861 г.
Надо учитывать еще другой момент. Вот эти две парные работы Горшельта – «Штурм Гуниба» и «Пленный Шамиль перед Барятинским» — никогда не предназначались для публичного экспонирования. Они не несли вот той идеологической имперской задачи, которую мы могли бы предположить или которая бы им была приписана. Для этой задачи были совершенно другие живописцы. Сюжет на Гунибе воспроизводился и другими авторами, в частности Францем Рубо, Готфридом Виллевальде, и имел многочисленные подражания и повторения. Их картины предназначались для публичного экспонирования и прославления, так сказать, имперской политики и завоеваний на Кавказе. Работы же Горшельта, которые, по счастью, слава Богу, удалось спасти и сохранить, — они предназначались только для частного владения и частного размещения в имении Барятинских, не более того. Поэтому еще раз подчеркиваю этот очень важный момент: Горшельт выполнял частный заказ. В отличие от государственных заказов Рубо, Виллевальде. Причем очень интересно, что Рубо, перед там как выполнять государственный заказ, посетил Марьино, ему Барятинские разрешили скопировать работы Горшельта. И эти работы послужили образцом для него при написании произведения на тот же сюжет.
«О «Пленном Шамиле…» нужна информация без идеологических штампов»
— Горшельт многим был обязан фельдмаршалу Барятинскому. В общем-то, своей карьерой и славой живописца. В чем-то история его успеха в России повторяет судьбу Франца Крюгера, который, кстати, тоже в более ранний период портретировал Александра Барятинского. Но в отличие от Крюгера, который был, как его называли, «совершенно модным живописцем» придворного аристократического круга и императорской фамилии, Горшельт был прекрасным, скажем так, боевым художником. Который не только работал в карандаше и в другой графике, и маслом на самых опасных рубежах и позициях Кавказской войны, но и был награжден двумя боевыми орденами. То есть фельдмаршалу он был обязан многим. И покривить душой, давая двойственное название этой картине, он просто не мог. Если бы не ранняя, безвременная трагическая смерть, я уверен, Горшельт превзошел бы славу Крюгера.
— Понятно, картины Горшельта – частный заказ Барятинского-младшего. Но не остается ли в этой ситуации у историков зацепка: а как бы сам художник назвал свое произведение, будь у него полная свобода выбора?
— История вообще не терпит сослагательного наклонения. Поэтому как бы хотел или что он думал – мы можем только гадать. Но мы имеем факт – упомянутый мной автограф Горшельта на фоторепродукции картины с названием «Пленный Шамиль перед Барятинским». На мой взгляд, он ставит точку в этом вопросе. Фоторепродукция прекрасно сохранилась.
Теодор Горшельт. «Штурм аула Гуниб». 1867 г.
Вообще очень большое счастье, что эти работы сохранились, несмотря на все идеологические перипетии и проблемы, связанные со Второй мировой войной. Работа «Штурм Гуниба» находилась в Курском музее во время оккупации. Пострадала. Была реставрирована замечательным советским и российским реставратором Павлом Кориным и сейчас находится в прекрасном состоянии.
В перспективе было бы неплохо экспонировать эти две работы вместе на какой-нибудь, допустим, временной выставке – это был бы потрясающий проект! Представляете, впервые за 90 лет эти работы соединились хотя бы на какое-то время?
Потому что — и здесь мы сходимся во мнениях с уважаемым Хаджи Мурадом Доного – в показе, в деталировке кавказских событий Горшельта не превзошел никто. И Рубо, и Грузинский, и Виллевальде – вторичны. Горшельт с немецкой точностью, с немецкой скрупулезностью зарисовывал мельчайшие подробности деталей одежды и выражений лиц. Важно быть свидетелем событий – а Горшельт им был. Он был документалистом, обладающим высоким мастерством и большим талантом художника.
Работа Горшельта «Пленный Шамиль…» — очень ценный документальный источник. И, на мой взгляд, ее стоит снабдить очень подробной информационной табличкой, в которой были бы указаны все присутствующие на картине лица, может быть, даже с краткими биографиями. И обязательно надо дать объяснение содержания этой картины, чтобы посетитель не гадал, а имел исчерпывающую информацию, свободную от каких-либо идеологических штампов.
Беседовал Ислам Абакаров.
Читайте также:
Приключения Теодора Горшельта в России. История одного переименования с комментариями и отступлениями
Картине Горшельта, изобразившего пленение Шамиля, вернули в музее прежнее название
Гунибская пирамида. Памятник героям
Шамиль. История одного обмана
«Непридуманная сага» о Хаджи-Мурате
«Молодежка» в соцсети «ВКонтакте»: https://vk.com/md_gazeta
«Молодежка» в Facebook: https://www.facebook.com/mdgazeta/
«Молодежка» в «Одноклассниках»: https://ok.ru/mdgazeta
