«Уходить надо с поясом»

Магомед Маликов идет за титулом

Магомед Маликов, побеждавший таких грозных соперников, как Александр Емельяненко, Джефф Монсон и Алексей Олейник, возвращается в октагон. Противостоять дагестанскому супертяжу будет его давний соперник Кенни Гарнер, который нанес ему поражение в далеком 2012-м году. Бой-реванш состоится 28 августа во дворце спорта имени Али Алиева в рамках бойцовского турнира UFL 4. В интервью «Молодежке» Маликов объявил, что Гарнеру не сбежать от его разящих кулаков гостеприимства, поведал о чемпионских амбициях и поделился ожиданиями от боя Ислам Махачева с Чарльзом Оливейрой

– В преддверии боя у вас часто берут интервью, зовут на телевидение, приглашают в редакции. Вы соскучились по такой медиаактивности или а ну ее в болото?

– Это довольно интересный процесс, не надо его в болото. Такая медиасуета – часть игры, и не самая худшая. Точно уж получше сгонки веса (смеется). В конце концов, все это позволяет раскрутить твой бой, при этом не сильно мешая подготовке. Главные тренировки остались позади. Сейчас время лайтовых тренировок для поддержания формы.

Фото: Евгений Костин.

– Кто на данный момент лучше всего раскручивает свои поединки?

– По-прежнему Макгрегор. У него огромная фанбаза во всем мире. Хотя его поведение все чаще выходит за рамки спортивной этики. А в России, мне кажется, лучше всех себя презентует Магомед Исмаилов. Его трешток выглядит интересно, артистично, и при этом Мага не позволяет себе ничего лишнего.

– Вы всегда вели себя довольно скромно, словно и не прилагая усилий для раскрутки своих поединков. Чем это вызвано?

– Я всегда вел себя в соответствии со своим характером. Искусственно что-то придумывать – такое даже в голову не приходило. Громкие заявления – это не по мне. При этом я не осуждаю более наглых бойцов. Лишь бы они не доходили до некой точки невозврата. Мы ж часто это видим: боец ляпнул какую-то фигню, увидел, что это сделало его популярнее, и в следующий раз ляпнул еще большую фигню. Такие спортсмены, как наркоманы, все больше глупостей начинают творить. Поэтому каждый опытный боец, имеющий какое-то влияние на своих более молодых одноклубников, должен им объяснить, что такой путь – это путь в болото.

– Молодым ребятам, которые только начинают заниматься ММА, в этом плане с кого лучше брать пример: с шустрого Исмаилова или скромного Маликова?

– Ни я, ни Исма не показатель каких-то успехов или великих достижений в спорте. Пусть каждый боец найдет свой стиль, а не ориентируется на нас. Вот завтра я начну вести себя, как наш брат Исмаилов, и буду выглядеть нелепо. То, что хорошо получается у него, в моем исполнении будет смотреться и глупо, и фальшиво.

Фото: Евгений Костин.

– Давайте непосредственно о предстоящем бое с Гарнером. Кто предложил идею реванша?

– Еще в 20-м году меня спрашивали, с кем бы я хотел провести бой. Я ответил: «С Гарнером». Потому что в лиге М-1 нам так и не удалось провести реванш. Ему о моем желании снова подраться тоже рассказали. Ребята, которые живут в США, скидывали видео, где он тренируется, держит себя в форме, в общем, не лежит на диване без дела. В UFL об этом узнали, посмотрели наш первый бой и предложили провести реванш. Мы оба согласились. Уверен, ни лига, ни мы сами, ни зрители не пожалеют об этом.

– В последний раз Кенни Гарнер дрался в 2017-м, ему уже 47 лет. Зачем ему этот бой?

– Он, как боец, уже проводивший в России поединки, понимает, что здесь реализовать какие-то свои цели – стать чемпионом или заработать деньги – ему проще, чем за океаном. Этим боем он хочет показать, что он еще в обойме и может пригодиться российской лиге. Вряд ли им движет желание привести реванш со мной. Для него это едва ли принципиально.

– А зачем этот бой вам?

– А вот для меня этот поединок принципиален. В первом бою я допустил много ошибок, и Гарнер ими воспользовался. У меня были хорошие шансы на победу, но я сам сделал многое для того, чтобы проиграть, и мне тяжело с этим смириться. Многие, кто видел нашу первую встречу, помнят, как после стартового гонга я протянул Кенни перчатки для традиционного приветствия, а он сразу зарядил мне слева. Да, он повел себя не по-джентельменски, но ведь в рамках правил. Получается, это моя ошибка, я повелся.

Фото: Евгений Костин.

– Сейчас протяните ему перчатки?

– Сейчас сразу в бой (улыбается). Вот после поединка и руку пожму, и покажу, какими дагестанцы бывают гостеприимными.

– То есть Гарнера ждет хинкал?

– По-любому.

– Исход поединка как-то отразится на вашем решении, что делать дальше?

– Я уже давно все решил. Когда задумываешься о завершении карьеры, понимаешь – уходить надо с поясом. Поэтому буду работать над тем, чтобы завоевать титул. Надо лишь решить, в какой организации. И вот с этим поясом и с чувством выполненного долга уже можно будет завязывать с карьерой бойца, чтобы вернуться в зал в новом качестве. Например, в качестве тренера или менеджера.

– Как думаете, что осталось от того Гарнера, с которым вы дрались в 2012-м?

– Я думаю, он по-прежнему хорош. Американские спортсмены с возрастом теряют форму не так сильно, как наши. Они и раскрываются позже. Наши в основном хороши до тридцати. После тридцати пяти, ближе к сорока российские спортсмены часто уже как пенсионеры выглядят, а американцы – выступают на высоком уровне, конкурируют с молодыми. В США фармакология на другом уровне. Они и в тренировках упор делают на выносливости, динамике. Думаю, Гарнер в бою будет рассчитывать именно на свою функционалку. Будет взвинчивать темп, стараясь меня вымотать. Только зря он думает, что я устану (улыбается).

Фото: Евгений Костин.

– Как часто вы слышали от своих родных: «Магомед, тебе уже почти сорок, какой октагон, в твоем возрасте это не шутки»?

– Немало людей беспокоятся за мое здоровье. Сейчас у них стрессовый период, пока бой не пройдет. Но есть и другие люди в моем окружении, которые понимают – без тренировок у меня блеск в глазах пропадает. А еще я начинаю полнеть (смеется). Пока у меня есть возможности, пока еще горит огонь внутри, я буду выступать. Сейчас мне лучше с боями, чем без них.

– В свое время шли активные разговоры о вашем переходе в UFC, но в итоге вы остались в России. Вами интересовался Bellator, но и в том случае до подписания контракта дело не дошло. У вас нет ощущения, что ваша карьера сложилась не так удачно, как могла бы?

– Есть такое ощущение, и ощущение очень четкое. В 2011-м после победы над Александром Емельяненко поступили интересные предложения и от UFC, и от Bellator. В принципе, всё, что от меня требовалось, – это приехать в США и поговорить с местными функционерами. Как я дерусь, им нравилось, но они должны были понять, что я за человек. Но из-за контракта с М-1 не получилось. К тому же мой тренер, покойный Мусаил Аллаудинов, не поддержал идею переезда за океан. Сказал, надо чуть подождать.

Второй шанс появился в 2014-м – была высока вероятность, что я подпишу контракт с UFC после боя с Бреттом Роджерсом. Но в том поединке я сломал ногу, опять все было отложено в долгий ящик. Потом была госслужба. И так я и остался без контракта с заморскими промоушенами. Вот сегодня предпринимаю отчаянную попытку снова прорваться в большой спорт (смеется).

– Напоследок не могу не поинтересоваться, чего вы ждете от боя Ислама Махачева и Чарльза Оливейры?

– Не всегда получается свести в поединке за титул, пускай и вакантный, бойцов, которые идут на такой длинной беспроигрышной серии. Этот бой интересен сам по себе, без всяких статусов: титульный, не титульный. Так что я точно жду зрелищного поединка. Кто победит? Шансы 50 на 50. У Махачева есть преимущество в борьбе, в давлении, но Оливейра – очень неудобный соперник, который может создать проблемы, находясь в любом положении. Ты можешь быть очень крутым спортсменом, но это не так важно, если соперник хорошо заедет тебе локтем. Ты готов хоть десять раундов драться, но тебя снимают с боя из-за рассечения. Так что увидим, как все сложится 22 октября.