Строить не ломать

ㅤㅤЖенщина рассказывает, что вложилась в квартиру в 2016 году, есть соседи, у которых имеются договоры за 2015 год, а котлован под строительство был вырыт еще в 2014-м. У всех на руках одинаковый документ – предварительный договор, заключенный с собственниками земельного участка и застройщиком у нотариуса Аминат Темишевой, которой уже нет в живых.

Та самая новостройка до начавшихся событий

Фигуранты предварительного договора с «продающей стороны» – уроженцы города Махачкалы Махатилов Расул Гамзатович и Махатилова Марина Абдулмажидовна, которым принадлежат два земельных участка и будет принадлежать многоквартирный жилой дом после окончания строительства и оформления в собственность, а также уроженец села Маали Инхугаджиев Магомед Солебанович, действующий от их имени (в договоре отмечен также и другой действующий от имени Махатиловых, – Абдулмуслимов Сайид Юсупович, личные данные которого не указаны). В соответствии с этим Махатиловы обязуются до 13 июня 2016 года заключить договор купли-продажи доли в праве собственности на жилой дом. Что происходило дальше – рассказывает наша собеседница.

– Мы вложились, нотариально заверили предварительные договоры, чтобы нас не обманули. Думали, раз заключили договоры – нас не обманут. Я видела разрешение и «зеленку». Нам сказали: эта «зеленка» и есть право собственности и разрешение. Ну, я же тогда не разбиралась. Наш застройщик начал стройку от их имени. Разрешение я видела, «зеленку» – тоже, у нотариуса заверила, почему бы не поверить? Я – разведенная женщина, одна воспитываю двоих детей, мечтала, как и все, иметь свою квартиру. Свою крышу над головой кто не хочет?

Темишева Аминат – хороший нотариус. Я спросила ее: «Ты же больше понимаешь, больше разбираешься, ты же юрист. Там все нормально? Она сказала, что все у них нормально, никаких проблем у вас не будет. Заверили у нотариуса эти предварительные договоры и спокойно оплачивали, оплачивали, оплачивали… У нас же была рассрочка. Все же бедолаги, больших денег ни у кого из нас нет.

Второй раз приехали уже в этом году, 18 июля. Как назло, нас опять дома не было. Будто ждали, пока все уйдут. Разрушили жилую квартиру моей сестры. Мы обе тогда были на работе. Нам с сестрой звонят: «Ваш дом разрушают!» Приехали – отъехал трактор. Одна соседка увидела – камнем хотела тракториста ударить, но у нее начался приступ, судороги, потом прокурор сказал: «Отбой, уходим отсюда».

В третий раз приехали на прошлой неделе, в среду (18 октября. – Прим. «МД»). Слышу шум, соседка из соседнего частного дома меня будит: «Хадижат, выходи, ваш свет отрезали, ты чего спишь?!» Я работала допоздна, поэтому спала. Выбегаю в пижаме. Время – 11 часов дня. Вокруг милиция, участковый, все начальники стоят, прокурор Константин Голенко. Я вышла с документами, говорю: «Зачем отрезаете? Вот техусловия, вот лицевой счет». Специально же открыли, чтобы не отрезали, чтобы как полагается оплачивать и жить (у жильцов имеются лицевые счета на воду и электричество. – Прим. «МД»). Он говорит, что они у нас левые. Я говорю: «Не левые. Это из «Россетей» дали». Он сказал: «Приходите в прокуратуру, там разберемся». Мы провели целый день в прокуратуре. Я сказала: «Поехали прямо сейчас в «Россети»!»

Но отрезали не только свет, но и пустые водяные шланги, которые мы только начали проводить! Мы хотели временно провести воду, а они пришли, утеплители порвали, шланги порвали. Вот в таком положении нас оставили!

Снова пошли в прокуратуру. Я сказала: «Зачем такие вещи делать в такое время?» Грудные дети в доме есть, школьники… Константин Голенко сказал: «Вам зачем свет? Вас будут сносить, в понедельник техника приедет». Звоню застройщикам. Оказывается, правда. Они говорят: «Судебные приставы едут, нас тоже вызвали».

Мы соседей позвали для поддержки. Кто смог, пришел. Побольше народа собрали. Трактор подъехал – все встали, свой дом, как могли, защитили. Если бы нас там не было, больше бы разрушили. А так – лестницу чуть-чуть сломали, там-тут немного разрушили и уехали. Маленький трактор был. А если был бы большой? Как торпеда проехал бы и нас тоже раздавил.

Я же много лет назад видела документы. Уже точно не помню. Кажется, еще при Амирове они разрешение брали. Разрешение как на частный дом, наверное, взяли. Откуда я знала? Я же не знала, не понимала тогда, что на многоквартирный дом другое разрешение бывает, что там этажи-метражи считают, сколько метров в высоту можно строить… Я думала, разрешение – это значит «что хочешь строй».

Фото для иллюстрации

Пока бульдозер первый раз не подъехал, 8 апреля прошлого года, мы ничего не знали. Не знали, что происходит, не знали, что наш дом собираются сносить, даже соседи друг друга не знали. Но потом начали держаться вместе, действовать сообща, создали группу.

Во всем виноват наш первый адвокат. Он нормально не работал. У нас был суд в прошлом году, он проиграл его в первой инстанции (в Кировском районном суде Махачкалы) и во второй, в Верховном суде. Мы собрали деньги, отдали ему двести тысяч. Он нам сказал: «Я вас включу как дольщиков», но, оказывается, он нас даже туда не включил! Нигде не указал, что люди там живут, что люди существуют! А когда 18 июля нам квартиры разрушили, мы пошли к Шамилю Анваровичу (Магомедову. – Прим. «МД»), прокурору города. Он сказал нам, что думал, там непроданные квартиры, пустой дом и в нем никто не живет. Ему неправильную информацию передали. В суде, говорят, очень справедливая женщина, Акимова (Акимова Лейли Нурметовна, судья Кировского районного суда г. Махачкалы. – Прим. «МД»). Если бы наш первый адвокат нормально работал и она знала, что мы живем там, она бы никогда не приняла решение сносить дом, где живут люди. Она бы на пересмотр дело отправила, шанс дала бы…

Раньше же все так дома строили – сначала строили, потом узаконивали. Вокруг нас все дома такие. Спросите. Все так строили. В то время давали так строить. Нам говорят: «Вам просто нужно было вовремя судебное решение отменить».

У нас судебная экспертиза есть. На 72% дом завершенный. Завершить тоже не дают. Ремонтные работы проводить не дают. Охрану привели. Что мы можем сделать? Первый адвокат вообще нас подставил. Наняли другого адвоката – он работает, но тоже пока не справился.

Фото для иллюстрации

Куда мы только не обращались! Везде нам отказывают или не хотят услышать. К главе Дагестана Сергею Меликову два раза обращались, к госсекретарю Магомед-Султану Магомедову, к бывшему мэру Махачкалы города Ризвану Газимагомедову, в генпрокуратуру Краснову написали. Краснов наше дело вернул в Махачкалу, в прокуратуру, чтобы здесь рассмотрели по всем пунктам и письменно перед нами отчитались. Они этого не сделали и пришли дом разрушать.

Путину писали, в МВД обращались. Почему никто не рассматривает?! Почему виновных не ищут, а хотят бедных людей выжить из дома, чтобы его снести? Разве это справедливо? Надо виновных поймать, наказать. Хорошо, на застройщика уголовное дело заведете, а где прокурор, который в то время дал работать, а где администрация, которая дала работать? Почему МВД и другие органы не ловят и не спрашивают с них? Почему первый, второй этаж дали строить? Третий, четвертый? Когда четвертый этаж строили, кто работал в тот момент? Когда девятый этаж строили, кто в администрации работал?

Мы со своим застройщиком то ругались, то мирились, то ругались, то мирились… Мы же знаем, что администрация нам деньги не вернет, а он говорит: «Я завершу, пусть мне дадут работать».

Самое главное – колонны, которые нельзя трогать, они не тронули. Стены на первых двух этажах сломали, лестницу чуть-чуть поцарапали, чтобы мы наверх не поднимались. Нам экспертизу сделали после того, как разрушили стены первого и второго этажей. Заключение экспертизы, назначенной судом, – для жильцов опасности нет. Никому из соседей вокруг мы тоже не мешаем. Все в экспертизе написано.

Я читала каждую строчку решения Верховного суда. Там не написано «выселять людей и сносить дом». Там написано «сносить дом» и все. Они не имеют права сейчас прийти нас выселять. Дом не находится в аварийном состоянии. Нормальный, крепко построенный дом. Мы не хотим чужое, мы свое хотим сберечь. Неужели нельзя пойти нам навстречу? У нас четверо военнослужащих в доме, все они сейчас находятся в Украине. Вчера с первого этажа женщину с ребенком выселили, ее родной сын тоже сейчас на СВО. Где справедливость, скажите!

ㅤㅤТакже юрист обращает внимание на то, что продавать квартиры может только тот, кто является владельцем земельного участка:

Фото: РИА Дагестан

«Неправильна ситуация, когда, допустим, земля оформлена на Ахмеда или на какое-нибудь ООО «Ласточка», а недвижимость вам продает вообще другое лицо. Если вы видите такую картину, это уже тревожный сигнал и таких застройщиков нужно избегать.

Такие споры – достаточно частая история в Дагестане. Люди обращаются к юристам, пытаясь спасти свои вложенные средства, пытаются спасти дома от сноса, когда строительство превращается в долгострой или дом признан самовольной постройкой или аварийным.

Люди, как правило, не общаются с чиновниками, они общаются с застройщиками, поэтому и винят во всем застройщиков. Безусловно, перед людьми по факту ответственны застройщики, потому что договор они заключают с застройщиками, но виноваты в этом, конечно, больше чиновники, которые допускают такое строительство. Выше котлована или цоколя такие объекты в принципе не должны подниматься; это большие стройки, и при желании они легко контролируемы, поэтому задача власти – не допускать их возникновения».

Как один из вариантов борьбы с незаконным строительством в чиновничьей и общественной среде периодически звучат предложения создавать реестры, актуальные базы данных, списки строящихся объектов, имеющих разрешение, благонадежных и неблагонадежных застройщиков, и минстрой республики список недобросовестных даже публиковал, но, по мнению Арсена Магомедова, решить проблему в корне это не поможет.

«Сами по себе реестры не решают проблемы. Просто публиковать их на сайте – мало. Если бы у любой незаконной стройки размещался яркий баннер, информирующий об этом, – это был бы один из вариантов выхода из ситуации, но в целом, мне кажется, это не решение проблемы, это припарки, нужно просто не допускать появления незаконно строящихся объектов более активной работой в этой сфере», – резюмирует юрист.